ПРЕФЕРАНС ТОЛСТОГО – ФАРАОН ШЕКСПИРА. Владимир БуровЧитать онлайн книгу.
а они именно тем и занимаются, что отрицают Театр, что они, актеры, не заменили сахара – людей на нитроглицерин для зрителей-слушателей, – а:
– Тоже реальные люди, – только потому, что сёдня после бани, изображающие из себя идиотов, так как:
– Голос абсолютно не тот.
Ибо:
– До такой хренопасии не додумается не только Бог, но даже сам Хаос и то:
– Обосрется от ужаса.
Конечно, можно сказать, что это трудно, понять, как надо правильно читать текст в фильмах за актеров, но с другой стороны – это также трудно, как придя на работу трудно понять, что на работе надо работать, не просто сидеть и сидеть в курилке с анекдотами про реальность театра.
Ибо, по сути дела, как и давно сказано:
– Тебе и делать-то ничего не надо, как только быть собой. – Чтецы же переводов в кино почему-то воображают, что это они – вот сейчас показывают:
– Кевин Костнер в фильме Телохранитель. – Надо говорить правду:
– Я – переводчик, – нет, надо именно:
– Обязательно врать! – что и делается по чьему-то прямому заданию.
И вопрос:
– Зачем Лев Толстой придумал себе самому это задание не видеть очевидного?
Бог ему:
– Давай, давай! – а Лев:
– К сожалению, у меня нет той давалки, которую Вы, Сэр, говорите, что дали всем.
И пишет, и пишет все слова в одну строку, несмотря на то, что даже стражник объяснял Гришке Отрепьеву на Польско-Литовской границе:
– Не всяко слово, милок, ту же строку пишется. – И так именно радостно, что взял его с поличным.
Лев Толстой заявляет:
– Меня с поличным не возьмете – не понимаю – и весь хрен!
Заявляю:
– Это – враньё! – Ибо можно сколько угодно состязаться, о чем там пел песни Гришка Отрепьев на Польско-Литовской Границе – как намекнул Владимир Высоцкий – напополам с попом Гапоном, точно также, как профессор Бонди мог не верить в бога, но рассуждение идет по тексту произведения, по которому его и судить надо, а здесь, что С. М. Бонди выдал заведомую научную, логическую неправду, что перед нами:
– Очевидная Сцена, – предполагающая Зрительный Зал, и значит, слова людей – это слова героев Романа, – он, Бонди – ни с того, ни с сего – заменил то, что написано у Пушкина на просто:
– Ты да я, да мы с тобой, – в то время, когда шел спектакль, очевидный:
– Когда б я был царь, – это Пушкин в роли царя, – тут уж доказывать ничего не надо.
А как Толстой прикидываться, что, извиняйте:
– Я не учил даже арифметику – не получится.
Но вот слева от меня телевизор и это, так сказать:
– Не-до-понимание продолжается и продолжается в полный рост, – но это только и доказывает неправоту Толстого, что по телевизору идет не ошибка, а:
– Заведомая Дэза.
Ибо известен и технически прост перевод VHS, но он не применяется сознательно, с посылкой, что:
– Управлять