О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий. Жан-Мишель ГенассияЧитать онлайн книгу.
в ней неодолимое отвращение, это чувствуется в том, как она о ней говорит, контролировать себя она не может, ею движет нечто инстинктивное, чувство брезгливости, исходящее из глубин ее существа и затопляющее ее без остатка. Тот факт, что я не разделяю ее отторжения, будет воспринят как предательство, на эту тему поговорить спокойно никогда не удастся, все будет искрить и взрываться. Я говорю себе, что должен набраться мужества и вскрыть нарыв, но мгновение спустя мудрые решения испаряются и возвращается паника. Когда вокруг вас бушует пламя и вы уже чувствуете его жар на своем лице, в какой-то момент вы не можете дальше отступать и должны броситься в воду, даже если не умеете плавать. Я предпочитаю сбежать. На автобус до Барселоны денег мне хватает, в четверг я покупаю билет в один конец, отправление в воскресенье в девять, я собираю сумку с вещами. Там разберусь. Нужны ли испанцам пианисты? Я немного знаю Хулио Иглесиаса. В пятницу я вкладываюсь в самоучитель «Испанский с нуля», на первый взгляд он не очень трудный, «Ole hombre, vamos a la playa»[29], я поднатаскаюсь в пути. В субботу я пишу записку Стелле, извиняясь за то, что так неожиданно ее бросаю, не дав времени опомниться. Я прошу ее не беспокоиться, не пытаться меня отыскать и обещаю сообщить о себе, как только сумею.
Этот вечер – мое последнее выступление в «Беретике», а я ничего не могу никому сказать. Веду себя как всегда: «Привет, как дела, а ты?» Сажусь за пианино и играю. Тихонько. Для себя самого. Свой плей-лист. Не обязательно те музыкальные темы, что играю обычно. Ресторан быстро заполняется. К восьми часам он полон. Устраиваю себе концерт «Platters», может, мне еще долго не придется играть.
Смелее!
Это новый этап, новая жизнь, которая ждет меня. И не важно, найду я Хильду или нет. Конечно, было бы лучше, если бы у меня получилось и между нами что-то произошло. Но для меня важнее всего суметь перерезать эту чертову пуповину.
А потом, в девять тридцать семь для точности, – катастрофа, появляется Лена в своей неизменной косухе! Она почти никогда не бывает в «Беретике». Приветственно машет Стелле, которая выписывает кому-то счет и кажется удивленной ее приходу. Мать проходит через зал и направляется прямиком ко мне. Я исчезаю за инструментом и делаю вид, что ее не вижу. Говорю себе, что она не посмеет устроить скандал здесь, в окружении посетительниц, но особой уверенности у меня нет. Замечаю ее ноги в черных кожаных штанах. Она кладет руки на корпус пианино. Я никак не закончу «The Great Pretender»[30], чередуя вариации и фиоритуры, но в конце концов приходится остановиться. Получилось жестко. Затаив дыхание, поднимаю голову. Мать стоит прямо передо мной.
И она мне улыбается!
Я не понимаю ее улыбки.
Эта улыбка вгоняет меня в больший ужас, чем если бы она была в ярости. На несколько секунд мы застываем, глядя друг на друга. Я никогда еще не видел ее такой сияющей.
– Это просто замечательно, дорогой. Я уже давно тебя не слушала. Ты здорово продвинулся. У тебя отлично получается. Тут ты меня поразил.
– Тебе
Привет, парень, пошли на пляж (
«The Great Pretender» – одна из наиболее популярных песен группы «Platters».