Мобильник. Стивен КингЧитать онлайн книгу.
от крови.
Мужчина в изорванной рубашке, размахивая ножом, приближался к ним все теми же решительными шагами, лезвие, словно маятник, выписывало в воздухе короткие дуги. Лишь однажды он прервал упорядоченную последовательность движений, чтобы полоснуть ножом себя. И новый ручеек крови побежал через еще одну дыру в рубашке. Когда дистанция между ними сократилась до минимума, он обратился к ним, как вышедший из пустыни проповедник, говорящий на языке, ведомом только ему и божественной силе, от которой он услышал это откровение.
– Глазлаб! – крикнул он. – И-и-и-лах-и-и-и-лах-а-баббалах наз! А-баббалах почему? А-банналу кой? Каззалах! Каззалах-Кан! Фай! Шай-фай! – Рука с ножом пошла вниз, к правому бедру, потом за него, и Клай (с его чрезмерно развитым визуальным воображением) сразу понял, что за этим последует размашистый удар. В живот, на ходу, который не прервет этот безумный марш в никуда через вторую половину октябрьского дня, не заставит сбиться с широкого, решительного шага.
– Берегись! – крикнул усатый коротышка, но сам-то он не берегся, этот усатый коротышка, первый нормальный человек, с которым заговорил Клай Ридделл, после того как началось все это безумие (который, если уж на то пошло, заговорил с ним, а для этого требовалось мужество, учитывая обстоятельства), застыл на месте, его глаза за линзами в золотой оправе стали еще больше. И этот безумец направлялся к нему, решив, что из двоих мужчин усатый был меньше ростом, а потому являл собой более легкую добычу? Если так, то, возможно, этот мистер Говорим-на-разных-языках не был таким уж и безумцем. И внезапно к испугу, который испытывал Клай, присоединилась злость, та самая злость, которая могла бы его охватить, если бы, стоя у школьного забора, он увидел, как один из местных хулиганов собирается учить жизни мальчишку, который меньше и младше его.
– БЕРЕГИСЬ! – буквально завопил усатый коротышка, по-прежнему не двигаясь с места, а его смерть уже спешила к нему, смерть, освобожденная из витрины магазина «Душа кухни», в котором, несомненно, принимали кредитные карточки «Дайнерс клаб» и «Виза», а также личные чеки, если к ним прилагалась банковская карточка.
Клай не раздумывал. Просто подхватил портфель за обе ручки и сунул его между поднимающимся по дуге ножом и своим новым знакомым в твидовом костюме. Нож пробил портфель, но его острие остановилось в четырех дюймах от живота коротышки. А тот наконец-то вышел из транса и попятился к Коммон, во весь голос пронзительно зовя на помощь.
Мужчина в лохмотьях рубашки и галстука (кожа на щеках и шее начала отвисать, словно пару лет назад его личное уравнение между калорийной пищей и интенсивными физическими упражнениями превратилось в неравенство) резко оборвал свой понятный только ему монолог. На лице отразилось тупое недоумение, не перешедшее, правда, ни в удивление, ни тем более в изумление.
А Клая захлестнула ярость. Лезвие проткнуло картины «Темного скитальца» (для него это были картины, не рисунки, не иллюстрации),