Брежнев, почти танкист. Попытка переворота 10 сентября 1982. Евгений ДодолевЧитать онлайн книгу.
себе на жизнь, ритуально уничтожают в ТВ-жертвенниках целую эпоху.
Воруют наше прошлое.
Без которого будущего нет.
О событиях осени 1982-го мне рассказал Юлиан Семенов…
Сам Юлиан Семенович об этом написать не успел. А сейчас уже никому это не может быть интересно. Ну, кто такой Щелоков? Сколько у Андропова было подписчиков в соцсетях (здесь ставим условный смайлик)? Всем, повторю, пох. Но пусть будет.
***
Есть такое выражение: «Для тех, кто в танке». Вот вельможи брежневской поры представляются такими «танкистами», которые совершенно не понимали, что происходит в державе и осознанно игнорировали служебные записки осведомленных чекистов. В этом и природа феноменального ханжества, про которое забыли, похоже, еще живые свидетели эпохи.
Лучшее в мире образование, сильнейшая наука, мощный ВПК – все это было положено на алтарь инерции, тотального неприятия перемен, которые уже произошли и/или намечались: медийке почти никто не верил, многие внимали «вражеским голосам», а уж об эстетическом проигрыше советской модели даже и дискутировать не приходится.
Постараюсь примитивно, на пальцах, что называется, объяснить почему именно Брежнев, а не Горбачев развалил СССР. В отличии от Сталина, допустим, или того же Михал-Сергеича, Леонид Ильич не был «хозяином дискурса». Он не рефлексировал на тему о том, как должен быть устроен мир. Ему хватало догматов предшественников, а которые он особо и не вдумывался.
Брежнев не был «настоящим сварщиком» (©), и настоящим танкистом не был.
В отличии от Карла Маркса, Владимира Ленина и/или Иосифа Сталина он не являлся и… журналистом (здесь ставим смайлик), то есть даже отвлеченно порассуждать на эти темы ему не хотелось, будучи всего лишь первым среди равных, он предпочитал быструю езду на красивых автомобилях.
Его предшественники, обладавшие авторитетом, корректировали дискурс своей страны, приспосабливали установки классиков к меняющимся условиям, публиковали статьи, тезисы из коих воспринимались социумом как новые догмы. Например, ленинский разворот в сторону НЭПа или сталинский откат от идеи мировой революции. Хозяином дискурса является тот, кто в любой конкретный момент может сказать, что политически правильно здесь и сейчас, а что нет.
При Брежневе же установилось коллективное правление Политбюро. Началась эпоха ритуального цитирования, и на фоне падения авторитета лидеров страны, генсек выглядел жалким и глупым. Он не способен был публично артикулировать, как должно жить в условиях мирного сосуществования двух систем, как быть с тем, что «у них» «все есть», а у нас ничего нет.
Леонид Ильич не смог объяснить населению преимуществ бесплатного жилья перед наличием туалетной бумаги, бесплатного здравоохранения перед жвачкой, бесплатного образования перед джинсами с рок-н-роллом, из-за чего в обществе зрело недоверие к власти, которая и так всего недодала, да еще не позволяет получать удовольствия от жизни.
1970.
Для