Дели-акыз. Лидия ЧарскаяЧитать онлайн книгу.
раскрытые ворота усадьбы пропускают юношу в сад. Этот сад, как и сама усадьба, расположенная на берегу Куры, в предместьях тихого Гори, представляет собою прелестный уголок. Под синим-синим небом, озаренным блеском сверкающего солнца, растут старые вековые чинары, стройные пышные каштаны и густой кудрявый орешник. А там, посреди сада, на куртинах, – розы редкой, чудовищно крупной породы, разнообразных цветов и оттенков, от нежно алых, как весенняя заря, до пурпуровых и темно-красных, почти черных. Старый садовник Павле с особенною заботливостью растит и воспитывает их.
Тихо позвякивая шпорами, девятнадцатилетний Селим-Али-Ахверды, хорунжий казачьей сотни, квартирующей в окрестностях Гори, спешит по чинаровой аллее к дому.
О, эта чинаровая аллея! Как хорошо помнит юный офицер каждый её закоулок, каждый куст её роз. С самых ранних лет своего отрочества помнит себя Селим в этой усадьбе, в «Джаваховском Гнезде», в питомнике Нины Бек-Израил, названной княжны Джавахи. Его отрочество и юность протекли здесь так беззаботно, так мирно и безмятежно. Отсюда он поступил вольноопределяющимся в казачий полк, здесь же под руководством князя Андро Кашидзе, командира своей сотни, держал он экзамен на офицера всего лишь год тому назад и, получив офицерские погоны, здесь праздновал свое производство с друзьями. Здесь все дорогое, что осталось на свете у него, Селима. Раннее детство свое он помнит мало, помнит только, что отец его, разбойник, погиб от казацкой пули в горах при поимке его шайки; мать умерла с горя; помнит про дружбу свою с Селтонет, его юной соседкой по аулу, такою же сиротой, как он, так же принятой в питомник княжны Нины.
Он любит всех своих нареченных братьев и сестер, питомцев «Джаваховского Гнезда», но Селтонет – сильнее и крепче всех. Она родом, как и он, из Нижней Кабарды, и в её жилах, как и у него, течет горячая татарская кровь, кров благословенного самим Пророком народа. Сейчас он ее увидит, как увидит и остальных друзей, составляющих «Джаваховское Гнездо».
– Гостю почтение и привет, – смеется кто-то, выглянув из-за куста роз оживленным разрумяненным детским личиком.
– Глаша, ты? Зачем ты срезаешь розы? Смотри, увидит Павле – тебе несдобровать. Он тебе задаст.
– Не задаст. Сам знаешь, какой день нынче. Недаром же ты примчался как бешеный на своем Курде… А розы велели нарезать Маруся и Селтонет. Гема плетет гирлянды. Надо, чтобы «её» комната вся утопала в цветах.
– А где мальчики?
– Валь и Сандро пошли прикреплять фонарики. Они хотят опоясать ими свою старую крепость и оттуда со скалы пускать фейерверк. И я пойду туда к ним. Это будет прекрасно, Селим.
– Позволит ли тебе только тетя Люда, – выражает сомнение юный офицер.
– Вот вздор какой! Нынче все можно: нынче приедет наша артистка, наш гений, наша красавица, наша горийская звезда. Ах, Селим, Селим, мне кажется, что все это сон, – восторженно говорит та, которую молоденький хорунжий зовет Глашей.
– Протри глаза хорошенько, тогда увидишь сама – сон это или действительность. Клянусь бородой Пророка, я сам сегодня