По счетам. Андрей КонстантиновЧитать онлайн книгу.
уголовки. А поверив, чем смог – помог. Да, дела… – Яровой потянулся за бутылкой. – Блин! Лучше бы и не спрашивал. Потому как чертовски обидно теперь. Да, и кого же он убил?
– Меня, – невозмутимо ответил Кудрявцев. – Помянем?
Ленинград, март 1942 года
Тяжелый пистолет оттягивал карман, ударяя в бок при каждом шаге, но для Юрки это незнакомое доселе ощущение было только в плюс. Он шел, упиваясь недолгим статусом вооруженного человека, и выражение неподдельного восторга само собой обозначалось на его скуластом, обтянутом обветренной кожей лице.
– И как ощущение?
– Здорово.
– Ствол – штука такая, – авторитетно, со знанием дела подтвердил Гейка. – Как первая баба. Разок попробуешь, потом ни в жисть не откажешься.
– А что? У тебя уже… было?
– Да сто раз.
– Так уж и сто?
– Может, чуть поменьше, конечно. Но все равно, до фига. Ты гляди, поаккуратнее с ним. Заряжен.
– Ладно…
Когда мальчишки добрались наконец до квартиры, Юрка завел окоченевшего Гейку в бабушкину комнату, усадил на кровать и запеленал словно маленького в несколько слоев одеял. С дровами были проблемы, но ради такого случая и на правах гостеприимного хозяина Юрка решил пожертвовать несколькими томами Брокгауза и Ефрона, отложенными на черный день. Из остававшихся в квартире книг эти были самые нажористые.
– Сиди, отогревайся. А я книжки принесу, для растопки.
– Чего? И печка будет?
– Само собой.
– О, поперли козыря!
– Знаешь, на кого ты сейчас похож?
– Знаю. На пингвина. У них тоже вечно хрен отмороженный.
– Да нет, ты просто копия капусты.
– Чего я?
– Я говорю: сто одежек, и все без застежек.
Юрка вышел в коридор и на ощупь двинулся в гостиную. Проходя мимо двери бывшей родительской спальни, он вдруг отчетливо услышал нечто похожее на слабый стон. От неожиданности Юрка вздрогнул и застыл на месте. Рука невольно сунулась в карман, где лежал пистолет, который он не успел вернуть Гейке.
Стон повторился, теперь отчетливее. Юрка достал пистолет, тихонечко, на цыпочках, зашагнул в комнату и напряженно всмотрелся в темноту. На родительской кровати лежал военный. В шинели, сапогах и в армейской шапке с опущенными ушами. Негромкое его похрапывание снова прервалось неким подобием стона и снова столь же резко оборвалось. Видать, снилось человеку что-то нехорошее, недоброе.
Стараясь не дышать, Юрка подошел ближе – и тотчас отпрянул назад, ибо на кровати лежал Кудрявцев. Это было так же невероятно, как если бы в своем доме Юрка застал спящего фашиста. Впрочем, сейчас и тот и другой для него по сути были равнозначны: что фашист Ганс, что чекист дядя Володя. Вспомнив о пистолете, Юрка поднял руку и прицелился. Мушка запрыгала, потерялась на черной шинели.
– Просыпайся, гад! – приказал он срывающимся на фальцет голосом. – Я не хочу убивать тебя спящим.
Кудрявцева подбросило на кровати, как от разрыва снаряда.
Даром