Белое дело в России. 1920–1922 гг.. Василий ЦветковЧитать онлайн книгу.
только одна форма власти: только власть военного командования рядом с более или менее обособленным и самостоятельным гражданским управлением, состоящим из людей, пользующихся доверием населения, обслуживающим военную власть всеми тыловыми и военными функциями так, чтобы военная власть могла всецело посвящать себя операционным задачам и не вмешиваться в гражданское управление». Военная власть становится «единственной реальной силой, которая провозглашает демократическое государство и Учредительное Собрание», и это позволяет признать даже временные ограничения свобод, если таковые продиктованы необходимостью военных успехов (письмо от 14 июля 1919 г.). Военная диктатура и общественность должны не противостоять, а сотрудничать[177].
Но депутаты Круга не были настроены на конструктивное сотрудничество. 3 марта 1920 г., несмотря на отсутствие кворума (терская делегация на заседании отсутствовала, а из оставшейся части около половины депутатов были «против»), Верховный Круг вынес решение: «Принимая во внимание, что борьба с большевиками велась силами в социально-политическом отношении слишком разнообразными и объединение их носило вынужденный характер…, последняя попытка… сгладить обнаруженные дефекты объединения не дала желательных результатов…, считать соглашение с генералом Деникиным в деле организации Южнорусской власти не состоявшимся». Представители исполнительной власти («атаманы и правительства») освобождались «от всех обязательств, связанных с указанным соглашением». Превышая собственные полномочия, Круг вмешивался в военное управление, освобождая вооруженные силы Дона, Кубани и Терека от подчинения Главкому ВСЮР. Круг должен был «немедленно приступить к организации Союзной власти на основах постановления от 11 января 1920 г.» (то есть южнорусская власть возвращалась к состоянию начала переговоров в Тихорецкой и продолжала строиться на фундаменте «представительной демократии»)[178]. После этого вряд ли можно было считать действия Деникина «переворотом», ведь Круг разрывал договор в одностороннем порядке, и нелегитимными становились все структуры управления, созданные в результате соглашения Главного Командования и казачества.
Данный акт, принятый под давлением исключительно кубанских депутатов – «самостийников», был, по существу, «шагом назад» в развитии конституционно-правовых норм южнорусского Белого движения. Это было решение в пользу создания отдельного «казачьего государства», безусловно, дорогого для «самостийников», но замкнутого в границах сугубо казачьих областей, лишенного перспектив сотрудничества с общероссийской властью, хотя бы и на основе создания «союзного государства». Правда, ничего, кроме декларативного заявления о «разрыве отношений», Верховный Круг принять не смог. Через день после этого «исторического решения» депутаты разъехались из Екатеринодара, и больше Верховный Круг не собирался. Терская фракция Круга заявила
Крымский вестник. Симферополь, № 58, 12 марта 1920 г.;
ГА РФ. Ф. 115. Оп.2. Д. 37. Л. 1; Трагедия казачества. Указ. соч., с. 305–307.