Статьи разных лет. Александр ФормозовЧитать онлайн книгу.
120 лет исследования ценнейшего комплекса позднепалеолитических стоянок в Костенках. Н.Д. Праслов и М.В. Аникович не удосужились подготовить отчеты по раскопкам в Костенках более чем за 20 лет, с 1982 года, хотя в данный момент появилось достаточно времени, чтобы систематизировать эти материалы.
В 1995 году состоялся международный конгресс в связи с 50-летием открытия Авдеевской палеолитической стоянки на реке Сейме[24]. Продолжавшую раскопки в течение немногих лет после смерти М.В. Воеводского его ученицу М.Д. Гвоздовер, автора 30 с небольшим заметок, всячески прославляли, объявили «всемирно известным ученым»[25], – тогда как материал сравнительно небольших по объему работ за 50 лет так и не введен в научный оборот. Нет монографии. Не издан план поселения, нет характеристики его культурного слоя. Г.П. Григорьев, возглавивший раскопки стоянки с 1970-х годов, после М.Д. Гвоздовер, почти ничего об этих исследованиях не издал. После защиты докторской диссертации в 1980 году он не опубликовал ни одной солидной работы, ограничиваясь тезисами и рецензиями.
Точно так же, после защиты докторской диссертации в 1985 году ничего кроме тезисов не выпустил Ю.А. Савватеев, хотя как директор Института Карельского филиала РАН он обладал определенными возможностями, а изучение петроглифов не требует особых финансовых затрат. Они открыты всем, и эстонские краеведы под носом у Саватеева нашли новую интересную группу петроглифов при впадении Водлы в Онежское озеро. Монография об этом памятнике вышла в Англии, а не у нас.
Таким образом, наблюдающийся спад археологической активности не связан напрямую с сокращением финансирования научной работы. Горы накопанных ранее коллекций никого не привлекают. Люди по большей части пассивны, но, как мы видим на примере Авдеева и ряда других памятников, совсем не прочь устроить шумиху вокруг давнишних открытий и нажить капитал на чем-то, далеко не бесспорном.
Это еще одно новое явление в жизни современной российской археологии. В погоне за средствами, за внешним успехом создается видимость бурной деятельности, сенсационных открытий, организации новых учреждений якобы сугубо современного профиля. Все мы видели, как вполне рядовые учебные заведения переименовывались в «лицеи», «колледжи», «гимназии»; обычные провинциальные педагогические институты реорганизовывались в «классические университеты», а то и в «академии»; как открывались всё новые и новые «общественные» Академии наук[26].
Между тем от любого учителя вы услышите жалобы на упадок системы среднего образования в стране. Появление отдельных лицеев с преподаванием латинского языка, бальных танцев и правил хорошего тона не компенсирует потерь в других, гораздо более важных областях. Лет 12 назад в Москве был один университет. Сейчас в Москве и в Московской области их более 50[27], а ведь даже в МГУ явно не хватает высококвалифицированных преподавателей.
У нас в Институте археологии РАН висело объявление об открытии уникального
Стоянка открыта за несколько дней до начала Отечественной войны, но ее исследование действительно началось после окончания войны –
Так, в составе Курского государственного университета открыта не лаборатория археологии, а сразу «Институт археологии юго-востока Руси», штат которого насчитывает нескольких сотрудников, в том числе одного доктора и одного кандидата наук –
Пример для провинции: совет ректоров высших учебных заведений полумиллионного по населению города Курска включает в себя ныне руководителей 34 вузов –