Опыт № 1918. Алексей ИвановЧитать онлайн книгу.
и с дореволюционным тюремным стажем. – А откуда у вас информация по Ульянову? Сальков?
– Точно так! – кивнул Сеславинский.
– Узнаю Андрей Алексеича! – засмеялся Кирпичников. – У него, бывало, мышь не проскользнет, чтобы отдельной записи в архиве следственного управления не оставить.
Кирпичников помолчал, поигрывая пальцами на столе и даже, кажется, напевая какую-то веселенькую мелодию в усы.
– Придется, кажется, воспользоваться личными связями, – проговорил Кирпичников, снимая трубку. – Соедините с Москвой! Товарищ, Питер на проводе! Передайте товарищу Дзержинскому, – сказал он невидимому секретарю, – Кирпичников из УГРО. Прошу полминуты! – И кивнул Сеславинскому, чтобы тот не выходил.
Вопрос о лже-Ульянове с Дзержинским был решен даже быстрее, чем в полминуты.
– Пока что личные связи действуют лучше, чем официальные представления, – Кирпичников вздохнул. – Подготовьте вместе с Сальковым, я ему позвоню, материалы по этому Ульянову. – А мне, поверите ли, он поначалу даже понравился отчасти. Эдакой своей бойкостью. – Он покивал головой, как бы сетуя на свою оплошность: – Стареем-с… – и прищурился. – А вы, случаем, не племянник ли генерала Либаха, Франца Францевича, будете? – и не дожидаясь ответа: – Папеньку вашего коротко не имел чести знать, хоть и встречались не единожды, а вот с Францем Францевичем приятельствовали. Да-с, приятельствовали. И даже в ваше ярославское имение ездили поохотиться. На зайцев. С гончими. Так он чуть было моего гончака не пристрелил. Охотник был неважнецкий, Франц Францевич, не тем будь помянут, – Кирпичников кивком отпустил собеседника.
– Да, Александр Николаевич, – уже в дверях приостановил он Сеславинского. – К делу уже не относится, – Кирпичников по-кроличьи дернул носом и Сеславинский сразу вспомнил, что «кролик» было его домашнее шутливое прозвище, – но знать бы надо… Урванов-Ульянов был с шестнадцатого года нашим платным агентом.
Глава № 8
Глеб Иванович Бокий не знал, что такое похмелье. Сколько и какую бы дрянь он ни пил – на следующий день голова была чистой и свежей. Насколько свежей и чистой могла быть голова секретаря Петроградского комитета РСДРП(б) в 1918 году. Да еще и отвечающего за разведку и безопасность. И сидящего под началом Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича.
Правительство республики, испугавшись немецкого наступления на Питер, только что перебралось в Москву. Бокию пришлось организовывать переезд и отвечать за безопасность поезда, регулярно развлекая Бонч-Бруевича оперативной информацией. Бонч окопался в 75-й комнате Смольного, изображая нечто среднее между главой охранки и начальником фронтовой разведки. Ни в разведке, ни тем более в охранных делах бедняга Бонч не смыслил ничего, но пыжился, напрягая Бокия по тысяче мелочей.
– Интеллигентный еврей во власти – это уже опасно, – философствовал Бокий, развалившись в кресле у доктора Мокиевского. – А если ему дать возможность