Кукушка. Дмитрий СкирюкЧитать онлайн книгу.
Двадцать консулов заседали в его городском совете, пятьдесят две гильдии, каждая со своим гербом, объединили сто пятьдесят тысяч ремесленников и мастеровых. Здесь жили кузнецы, ткачи и ювелиры, а узоры брюжских кружевниц служили эталоном для всех прочих мастеров, включая Оверн и Брабант. Здесь впервые, в доме ван дер Бурзе, был основан специальный зал торговых сделок – «биржа», как его именовали иностранцы. Этот смелый город никого не боялся, здесь даже чеканили свою монету. А когда король Франции отправил своих рыцарей наказать его за строптивость и независимость, горожане взялись за дубины, и четыре тысячи золотых рыцарских шпор украсили стены городского собора. Брабантскому Антверпену было далеко до Гента. Да что говорить, когда из трёх больших флотов, ежегодно отправлявшихся венецианской республикой, один плыл прямо в Слейс! Фландрским купцам оставалось только сидеть и ожидать чужестранцев. Фриц слышал много рассказов об этом городе, но даже подумать не мог, что когда-нибудь сам ступит на его мостовые.
На причалах, выложенных тяжёлым камнем, царил рабочий беспорядок. Там кнорр привёз лес из Норвегии, тут рабочие сгружают португальские кожи, английскую шерсть, шелка из Бурсы и Китая, апельсины и лимоны из Кадиса, немецкий фаянс и английскую оловянную посуду, а обратно загружают уголь, железо и штуки сукна, бочки с маслом, уксусом, водой и вином; разносчики с лотками и тележками орут, препираются и предлагают снедь и выпивку, всюду на воде качаются объедки, рыбьи потроха, бутылки, чайки, обломки дерева с облупившейся краской… От звуков, запахов и ярких красок у мальчишки кружилась голова. Помимо вездесущих коггов Данцига, Любека и Гамбурга, всюду ошвартованы суда всех форм, размеров и расцветок. Фриц не знал названий, но Октавия на удивление хорошо ориентировалась в этом мире вёсел, мачт и парусов и трещала без умолку. Ян и Юстас только удивлённо переглядывались и поднимали брови. Французские пинки, узкие испанские шебеки с гафельными парусами, пузатые фламандские каракки, обвешанные якорями венецианские нефы, старые гасконские бузы, килсы, хулки, простые кечи и фиш-гукеры фламандских рыбаков, востроносые военные галеры – тут было всё, что только можно вообразить, а барж так и вовсе не сосчитать. Чуть ниже по течению виднелась арка крытого канала, ведущего к большому торговому центру, куда могли заходить морские суда, а дальше… У Фрица захватило дух при виде огромного корабля с тремя мачтами – то был новёхонький тяжёлый португальский галеон, пришедший с грузом табака, сахара, перца и кошенили из Парамарибо – голландской колонии в Новом Свете. На его сходнях арматор в коричневом бархате с золотым шитьём шумно бранился то ли с капитаном, то ли с чиновником. Слышалась фламандская речь, французская, немецкая, норвежская, испанская и итальянская, а часто и латынь, когда сходились двое, говорящие на разных языках.
Наконец канальщики «Жанетты» присмотрели подходящее местечко меж двух барж – жилой и грузовой, и, поругавшись для порядка с экипажами