Тайна Игоря Талькова. «На растерзание вандалам». Ирина ИзмайловаЧитать онлайн книгу.
сразу на четырех аппаратах, сидел по ночам, сутками не выходил с дежурства… Я никак не могла в это поверить. Помню, спросила:
– Почему с нами так поступают?
– Мы ничего не знаем. Это приказ «сверху», из Москвы. Через четыре дня будьте готовы к выезду. С собой можно взять по пятьдесят килограммов на человека.
– А остальное?
– Остальное не наше дело. Продайте, выкиньте.
Я в то время была комсомолкой, безоговорочно верила в коммунистические идеалы. Этот случай потряс меня, перевернул все мои мысли. Я прибежала домой, схватила комсомольский билет и разорвала его на мелкие кусочки. С тех пор я совершенно другими глазами стала смотреть на мир, научилась думать, анализировать, иметь свою точку зрения.
Итак, что за четыре дня можно сделать? Всего по пятьдесят килограммов на человека! Что продали, что отдали, что выбросили. Мама к тому времени уже имела горький жизненный опыт (она перенесла два голода – в 1922 и 1933 годах) и, предвидя, что впереди нас ждал еще один – военный, сказала:
– С собой необходимо взять продукты.
Купила, что смогла, сухарей насушила. Мы в то время только завели пчел, пришлось и их продать; нарезали соты, сложили в бидон… Все это нам потом очень пригодилось. Мама запаслась лекарствами, соляной кислотой на случай цинги. В Пятигорске мы были вынуждены бросить всю мебель. С собой взяли только одежду; два года в Сибири мы жили на то, что меняли ее на молоко и картошку. Денег с нас никто не хотел брать – кому они тогда были нужны! Сейчас рубли называют деревянными, а тогда я не знаю, какими они были, глиняными, наверное, что рассыпаются сразу»[4].
Так к Ольге Швагерус начало приходить осознание несправедливости мира, в котором она жила. Как обычно, власть сама провоцировала даже самых преданных ей людей увидеть истинное лицо, и (тоже как обычно) это, тем не менее, не подвигло большую часть даже пострадавшего от репрессий населения помыслить об измене Родине. Просто в сознании таких людей понятия Родины и советской власти начали постепенно расходиться, Россия больше не отождествлялась с политическим строем, который в ней присутствовал.
Наверняка и для очень многих немцев, живших на родине, Германия не отождествлялась с властью нацистов. Просто у нас не принято об этом говорить и писать, равно как и на Западе редко говорят, что в советскую эпоху далеко не все русские были совдепами.
У жены и детей Юлия Рудольфовича была возможность избежать высылки в Сибирь, остаться в Пятигорске и сохранить свою уютную квартиру. Им нужно было для этого всего лишь… отречься от мужа и отца!
И это «решение вопроса» предлагал им сам Швагерус-старший. Он посоветовал жене развестись с ним.
Некоторые так и поступали. Жены подавали на развод, дети отказывались от отцов-немцев или матерей-немок, и это оставляло за ними право жить в своем городе, в своих домах.
Татьяна категорически отказалась от такого шага. Дети тоже не пожелали предавать отца, хотя некоторым