Численник. Ольга КучкинаЧитать онлайн книгу.

      Детский хриплый голосок,

      точно по сердцу смычок,

      проникает прямо в вены

      этой песенки клочок.

      Разливается внутри,

      с тактом пульса раз-два-три

      и с весельем новоселья,

      только слезы оботри.

      Меж всеобщей суеты,

      маяты и пустоты

      вырастают, как на грядке,

      разноцветные цветы.

      С этой музыкой вдвоем

      мы пойдем за окоем,

      и в цветах печаль утопим,

      что за чудо водоем!

      Тут волшебник, тут талант,

      тут художник-музыкант,

      он садовник, он и дворник,

      очищающий атлант.

      P. S. Если вспомнить без укора,

      из какого, право, сора,

      на какой такой помойке

      в Камергерском и на Мойке…

      Эта ложа не ложа,

      а покруче масонской,

      кто велик, кто ничтожен,

      распорядок таковский:

      соучастники боли,

      причиненной друг другу,

      словно кони в неволе,

      ходим цугом по кругу,

      соискатели братства,

      брата в угол загоним,

      а придет попрощаться —

      в горе мы, как в законе,

      в грудь себя, как копытом,

      бьем публично и лично.

      Опыт смертный испытан

      не бывает вторично.

      Говоря между нами, живыми,

      об умерших все хуже и хуже,

      доим даром иссохшее вымя,

      приближая последний ужин.

      Вымя, пламя и знамя —

      ужин не наш, а нами.

      Горделивые гомус,

      превращаемся в гумус,

      молча сходим на конус.

      В минус.

      Человек-остров

      приземлился на острове

      вместе с другим островом,

      все было просто.

      Трогали древний песок ногами

      и забывали, что больные,

      а местные болельщики по полной программе

      в мерседесах гудели, как шальные,

      А двое сближались и отдалялись,

      и отделялись, как страны,

      и были один другому иностранны,

      желанны и нежеланны.

      А двое пили вино линос,

      а в соседях был город Пафос,

      а феррари и ауди проплывали мимо,

      а где-то вблизи пела Сафо.

      И совпадали острова в океане,

      времена и обычаи мешались знаком,

      плескалось вино в стакане.

      Ларнака, однако.

      Я оставляю фотоснимки

      событий, что не поддаются

      обычной съемке. Словно сливки,

      обрат откинув, сильно бьются,

      сбиваясь, в смысле, густо-густо,

      и – на блины, что на поминки.

      Напоминаю в