Халцедоновый Двор. И в пепел обращен. Мари БреннанЧитать онлайн книгу.
быть восстановлено прежнее равновесие. В надежде быстро покончить с делом и отправиться в Вестминстер, Энтони поспешил к дверям. Зал, отведенный Общинам, был слишком мал, и в такой час сесть там, скорее всего, негде, однако он рвался на заседание всею душой – пусть даже придется стоять.
Казалось, он угодил в муравейник: большой зал Ратуши кишмя кишел членами совета, клерками, просителями и бог знает, кем еще. Надо было выбрать тот час, когда жалобщики еще не успели устроить засаду. Поспешно склонив голову, Энтони надвинул шляпу на лоб, смешался с толпой и торопливо направился через зал к лестнице наверх.
Улизнув от забот, он обнаружил, что этим утром на заседании Палаты общин отсутствует и кое-кто еще. Наверху его с необычайной для их обычных отношений радостью приветствовал Исаак Пенингтон. В вопросах религиозных и политических олдермен округа Бридж Вне держался куда более решительных взглядов, чем Энтони, и оба уже не раз сталкивались лбами.
– Так вы не в Вестминстере? – с деланной игривостью заговорил Пенингтон. – А я-то надеялся, что парламент вам еще не надоел.
Энтони растянул губы в столь же искусственной улыбке.
– Что вы, он вовсе мне не надоел. Просто заглянул сюда по делу.
– Прекрасно, прекрасно! У нас, понимаете ли, обширные планы на следующую пару недель. Хотелось бы видеть на заседаниях и вас.
Обширные планы? Звучало весьма зловеще. Вдобавок, Энтони заподозрил, что это «у нас» означает отнюдь не Общины в целом, а нечто более частное, и принялся лихорадочно перебирать в уме имена, пытаясь припомнить, кто из сотен членов Палаты общин может числиться у Пенингтона в союзниках. В последнем из Карловых парламентов заседал еще отец Энтони, и, хотя многие видные парламентарии той эпохи почили в бозе или отошли от дел, по крайней мере, один вернулся в парламент снова. В свое время человек этот возглавил попытку отдать под суд прежнего главного советника короля, герцога Бекингема, и сим его политические амбиции отнюдь не ограничивались.
– У вас с Джоном Пимом? – дерзнул предположить Энтони.
В улыбке Пенингтона заметно прибавилось искренности.
– Вовсе не только у нас двоих. Гемпден, Холлис – правду сказать, нас немало. Мы наконец-то получили возможность восстать против обид, чинимых нам королем, и даром ей пропасть не дадим.
Тревога Энтони усугубилась. Во вчерашней приветственной речи, сказанной королем в честь начала слушаний, таилась несомненная озабоченность угрозой второй войны с шотландцами. Да, Карл надежно похоронил ее в трясине избитых фраз насчет самоотверженной смиренной любви, несомненно, питаемой Общинами к своему самодержцу, однако факт-то был в том, что он созвал их, нуждаясь в деньгах на подавление мятежных ковенантеров, коих не сумел одолеть в прошлом году.
– Против каких же обид?
– Ну как же, друг мой, против всех, сколько ни накопилось! – рассмеялся Пенингтон. – Во-первых, пожалуй, вера. Папистские церковные реформы архиепископа Лода – стихари, алтарные ограды