Редгонтлет. Или роман о восемнадцатом веке. Вальтер СкоттЧитать онлайн книгу.
rel="nofollow" href="#note37" type="note">37 Или, например, когда он оказал мне незабываемую услугу, и принял тебя в его доме, иначе ты, хотя и будучи уже не ребёнком, остался бы в обществе переростков. Это было сделано им вопреки его строгим представлениям о домоводстве, бережливости, и заботе о моих нравственности и прилежании, кои он оберегал от влияния непутёвых моих сверстников; и я удивляюсь сам себе, как это я возымел наглость спорить с ним, когда обязан был слепо ему подчиниться.
Касаемо меня – объекта его забот… Не смейся, Дарси, и не плещи руками, мой добрый друг, но истина в том, что мне нравится то, чему я отдаюсь всецело – учёба, и я серьёзно отношусь к своей будущей профессии. Закон – моё призвание, призвание наследственное; и хотя я не имею чести принадлежать к высоким фамилиям Шотландии, чьи представители по примеру Франции отличают себя нарядами, и перед нами задирают носы выше, чем дворяне свои мечи, поскольку в жилах их течёт кровь фараонов, но мой дед, я говорю об этом с гордостью, был превосходным человеком, и имел честь расписаться против Унии в своей горечи и с достоинством перед городским клерком в древнем городке Бёрлхигройт; и есть причина, не знаю, что лучше – надеяться, или подозревать, что он был внебрачным сыном двоюродного брата того Фэрфорда, кто мог быть последним в своём роду бароном. Моему батюшке удалось приподняться на служебной лесенке Права, как нам обоим известно, в силу своих выдающихся способностей, и стать уважаемым адвокатом с печатью Его Величества; и мне должно стремиться выше, чтобы иметь честь покрыть себя мантией, под коей милосердие чисто перед грехом. Судьба мне не оставляет выбора, кроме как взбираться по лестнице вверх без оглядки, иначе я сверну себе шею упав. Я покорен ей, и пока ты с горных вершин взираешь на озёра и лиманы далеко внизу под собою, я вздымаюсь de apicibus juris38, и тешусь виденьями лиловых и пурпурных тог с приданными к ним, согласно статусу, накидками, и прибавлениями к жалованью.
Ты скалишься, Дарси, шире прежнего, и говоришь, что не стоит прельщаться низменными мечтами; что у нас тобой, напротив, схожие характеры и высокие стремления героев, презирающих под пурпурною тряпкой и сессионными грамотами обыкновенный стул, украшенный наподобие готического трона пустым блеском жемчуга и злата. А что ты хотел? Sua quemque trahit voluptas.39 Мои планы на будущее, до осуществления коих ещё много воды утечёт, тем не менее скорее сбудутся, чем твои надежды на бог знает что. Помнишь поговорку моего отца? «Мечтая о богатом платье, заработай хотя бы на его рукав». Таков мой взгляд. Но куда же смотришь ты? В тайну своего загадочного рождения, как ты это называешь, чая, что она сама собою вдруг перед тобой раскроется, превратившись в волшебную и невероятную будущность? И всё по воле свыше без каких-либо усилий с твоей стороны. Я знаю твою гордость и вспыльчивость, и от чистого сердца желаю твоей мне благодарности за выволочку, нежели тем, чья благодарность для тебя приятна. Я бы выбил из твоей головы донкихотство, чтобы ты не увяз в какой
De apicibus juris – к вершинам юрисдикции.
Sua quemque trahit voluptas – Каждому своё.