Амалия и Генералиссимус. Мастер ЧэньЧитать онлайн книгу.
дамы, когда-нибудь я умру…
Тут Тони сделал драматическую паузу и продолжил:
– И это будет самый счастливый день не только в моей жизни. А на могиле – если она вообще будет – напишут: он хотел придушить китайскую революцию, но не смог. А надо было.
– Да я же ничего такого, – заметила Магда. – Просто вот так, между делом, поинтересовалась. Ну, если ты так ставишь вопрос – то почему твой Юань Шикай ее не придушил? И что ты вообще у него там делал?
– Я? Советовал. По военной части. Меня звали – советник Херберт, или Хэ гувэнь. Очень почетное положение, между прочим. Нас таких там, в Пекине, было несколько десятков, во главе со стариной Фрэнком Гуднау из Коннектикута. Это он считал, что китайское общество примет только империю, и готовил этого упрямого болвана к трону. И Юань все душил очень даже правильно. Но – не душилось у него как-то. Ну, он сообщил всем, что китайская революция – это маленький ребенок, его нужно беречь от сильных лекарств, прописываемых иностранными докторами. Собирался умиротворить три южные провинции, которые ему не подчинялись, – я участвовал в составлении плана кампании. Отличный был план, кто сейчас о нем помнит?
Тони задумчиво посмотрел в косой крашеный потолок, под которым подергивались три почти невидимых москита, и прищелкнул пальцами:
– Ну, там был еще парламент и выборы, которые выиграла партия Гоминьдан. Неприятность, конечно, – но тут сразу же пристрелил какой-то бандит Суна, будущего гоминьдановского премьера, еще кого-то постреляли, пришлось распускать весь Гоминьдан. И вообще объявлять его вне закона. А раз так, то и парламент надо распускать, как же ему заседать, если большинство депутатов – вне закона, не правда ли? И так все хорошо у Юаня получалось, он уже провозгласил себя императором, открыл эру Безграничной законности. Но тут пришли японцы со своим ультиматумом и все изгадили. Потому что император зачем-то согласился с их условиями – и его начали все обходить стороной в собственном дворце. И тут он отказался, как я уже сказал, от императорского титула, назвавшись вместо этого всего лишь пожизненным президентом. А потом очень как-то вовремя взял и умер, всего-то в 56 лет, от почек, что ли. Так все хорошо начиналось – только наша с тобой родина дала ему сто миллионов долларов, на часть которых я и получал свое жалованье. А в шестнадцатом году сто миллионов – это было немало. Вот так, дорогие дамы, гибнут юношеские – или почти юношеские – мечты. Сколько мне тогда было, в 1916 году? Каких-то 42 года – практически младенец. Но уже красавец-майор, будущий полковник, будущий советник или адъютант императора – автомобили, ордена, шелковые ткани, застенчивые девушки из Монголии с врожденным сифилисом. Ах, куда все ушло?
Мы с Магдой грустно помолчали – размышляя, что, куда и у кого из нас всех, действительно, ушло.
– Но дальше было, конечно, хуже, – продолжил Тони. – Потому что главный душитель умер, надо было куда-то деваться. Майорское жалованье шло еще некоторое время, конечно… Можно было остаться в Пекине и