Рейдовый батальон. Николай ПрокудинЧитать онлайн книгу.
окраине кишлака прозвучал одиночный выстрел, пуля с визгом отрикошетила от асфальта и улетела в темноту. Затем раздалась очередь. Поверх голов залегших на обочине бойцов роты просвистели пули, и донесся гортанный крик.
Капитан по цепочке свистящим шепотом передал:
– Не стрелять, в бой не ввязываться, тихо!
– Не стрелять… Не стрелять…
– Не стрелять… – прошептала как один вся цепочка.
– Кто их знает, сколько тут «духов», а может, это «царандой»? Обойдемся без перестрелки, – прошептал Иван.
Мы, как призраки, стелясь по земле, уползали на окраину кишлака. Сколько «духов» может оказаться поблизости? Вступать в бой нельзя. Рота отползала все дальше и дальше.
На шоссе послышался шум приближающейся техники. Техника подходила все ближе и ближе. Наконец из темноты из-за поворота вырвались яркие огни фар, БМП затормозили возле нас, пушки повернули к жилищам. Мы загрузились за пару минут по машинам, которые мгновенно развернулись и умчались. Как будто нас здесь и не было.
Наших бойцов заменили десантниками через неделю. Больше с этой стороны эрэсами город не обстреливали.
Пока мы прикрывали дорогу, третья рота, прочесывая местность, нарвалась на банду и потеряла убитыми двух солдат. Отходивших человек десять «духов» прямой наводкой накрыли танкисты.
А нам повезло: мы были как на курорте. Мелещенко остался жив и шел ко мне навстречу, широко раскрыв объятия. На нем была дурацкая панама, в которой он походил на пасечника. (Кличка Микола-пасечник надолго закрепилась за ним.)
– Никифор, шо было, шо было! Пока вы там тащились, мы воевали!
Проходящий мимо Кавун заржал, услышав возбужденный рассказ насмерть перепуганного Мелещенко.
– Вояка! Штаны сухие? Все в порядке?
– Насмехаешься! А бой был такий ужасный, вот я, попав в историю! Думал в Кабуле будэ спокойно…
Мы с Иваном вместе рассмеялись над его грустной физиономией. Не повезло человеку.
Дивизия уходила. Суета закончилась, колонна за колонной мы выдвигались на дорогу. Батальон разбросали ротами для охраны тылов. Жарища стояла невообразимая. Пыль, поднятая техникой, окутывала нас, как одеяло, обволакивала, забивалась в глаза, нос, рот.
Афганские солдаты, бредущие мимо нас, в восторге глядели на начальника штаба батальона, майора Подорожника, величественно восседавшего на броне. Его усы топорщились в разные стороны и были каждый с банан средних размеров.
Проходивший мимо усатый афганский офицер остолбенел. Замер как вкопанный, затем что-то забормотал, округлив глаза, и поднял вверх одобрительно оттопыренный большой палец. Солдаты-афганцы окружили БМП и приветственно махали майору. Василий Иванович значительно и важно подкрутил усы и изрек:
– Бача! Вот когда такие же отрастишь, воевать хорошо научишься. Переводчик, переведи!
Сержант-таджик перевел, наши союзники одобрительно заулыбались.
– Карашо, командир, – произнес восхищенно афганец и, помахав рукой,