Золотой человек. Мор ЙокаиЧитать онлайн книгу.
громовых раскатов: неприятный, заунывный звук, издаваемый длинной деревянной трубой.
Неужели даже в непогоду идет корабль, рожком подавая сигнал погонщикам на берегу? Или же терпит бедствие средь скал и взывает о помощи?
Корабль действительно идет – прочное, дубовое судно вместимостью в десять-двенадцать тысяч мер, – и, судя по всему, с полной нагрузкой, так как палубу с обеих сторон захлестывают волны.
Вместительное судно окрашено в черный цвет, лишь носовая часть покрыта серебряной краской и завершается гордо задранным завитком бушприта, обитого блестящей жестью. Крыша судна напоминает крышу дома с узкими лесенками по бокам и с плоской площадкой на самом верху; она служит для перехода от одного руля к другому. Та часть кровли, что находится ближе к носу, завершается сдвоенной каютой – двумя небольшими помещениями, двери которых расположены по правую и левую стороны. Третья сторона каюты являет взору оконца – их по два у каждого помещения, и они при желании закрываются зелеными жалюзи, – а в промежутке меж окнами можно созерцать образ святой великомученицы Варвары, запечатленной в натуральную величину: в розовом одеянии, голубой мантии и пурпурном головном покрывале, вся осиянная золотом, с белой лилией в руке.
Здесь же, на крохотном клочке пространства, не занятом бухтами каната, разместился выкрашенный зеленой краской дощатый ящик в два фута шириной и пять футов длиной; ящик наполнен удобренной землей, засаженной красивейшими сортами махровых гвоздик и фиалок. Святой образ и импровизированный садик защищены металлической решеткой, достигающей трех футов в высоту и сплошь увешанной венками из полевых цветов, в центре горит круглая, красного стекла, лампада, а подле нее прикреплен букетик розмарина и освященной вербы.
В передней части судна возвышается мачта, к крюку которой прикреплена бечева – корабельный трос трехдюймовой толщины; семьдесят две лошади, впряженные в его лямки, тянут берегом тяжелое судно против течения. В иную пору хватило бы и половины этого количества, а в верховьях Дуная с такой задачей справляется дюжина лошадей, но здесь – да еще чтобы совладать с ветром, – даже семи десяткам лошадей требуется немало понуканий.
Звук корабельного рожка обращен к старшему погонщику.
Человеку надрывать глотку – пустое дело: даже если бы голос его и донесся до берега, то многократное эхо до такой степени исказило бы его, что смысла слов уж было бы и не разобрать.
Зато сигналы рожка понятны даже лошадям: протяжные или отрывистые, грозные или подбадривающие его звуки дают знать и человеку, и животному, когда прибавить ходу, а когда идти помедленнее или же враз остановиться.
Ведь судьба корабля в этой скалистой теснине зависит от многих обстоятельств: судну надобно противостоять дующему со стороны ветру, подчиняться всем капризам течения, огибать скалы и водовороты и тащить на себе тяжелый груз.
И судьба его – в руках двух людей: рулевого, стоящего у кормила, и судового комиссара,