Неизвестный Гитлер. Юрий ВоробьевскийЧитать онлайн книгу.
стоял хладнокровным и сохраняющим присутствие духа. Спектакль опять оказался более впечатляющим, чем правда жизни.
Затем – тюрьма Ландсберг. Аплодисменты отзвучали, и в камере Гитлеру приходят мысли о самоубийстве. Порой ему действительно казалось, что все кончено. Крах.
Меж тем Винифред Вагнер снабдила арестанта пишущей машинкой, бумагой и письменными принадлежностями…
На эту бумагу ложились слова Гитлера: «Я не буду распространяться здесь о событиях, которые привели к 8 ноября 1923 года»… Почему? Потому что они и без того всем известны? Или – наоборот? Потому что известны они быть не должны… Нет, не закулисная политика описывалась Гитлером в «Майн кампф».
Поток посетителей народного трибуна возрастал. В его камере появился лавровый венок. В душе Гитлера возродилась мифология Байрейта. Она превратила жизнь безработного в скитания вагнерианского героя. В Зигфрида, призванного в реальность. В миф, олицетворяющий саму нацию.
В главной партии
Он еще только приближается к трибуне, а в огромном зале уже объявляют: Адольф Гитлер, фюрер германской нации!
…Нет. Мы представим его иначе.
Рихард Вагнер. В главной партии – Адольф Гитлер.
В 1923 году, еще до пивного путча, восходящая звезда политического театра Адольф Гитлер был приглашен в Байрейт. Мечтал ли он, что на этом священном для него Зеленом холме, рядом с домом мастера в свое время будет построен флигель специально для него?!
А тогда, в двадцать третьем, ему предстояла важная встреча. Его ждал теоретик расизма сэр Хьюстон Стюарт Чемберлен, женатый на дочери Вагнера. Парализованного старика вывезли в коляске. Во время рукопожатия на какое-то мгновение оба встретились испытующими взглядами. Вскоре Чемберлен заявил, что Гитлер является «противоположностью политического деятеля», добавляя, что «идеальная политика заключается в ее отсутствии…».
«Похоже, Гитлер принял эти слова близко к сердцу, подменив обычные прозаические цели политика-практика грандиозной концепцией немецкого предначертания и придав эстетическое значение политическим ритуалам посредством их драматизации» [21].
В камере Гитлера появился лавровый венок
Действительно: стройные колонны, униформа, знамена, оркестры бесконечных нацистских парадов будут волновать сердце обывателя не меньше, чем драматические речи самого фюрера. «О Рихарде Вагнере сказано, что он писал музыку для людей, не обладающих музыкальным слухом, с тем же правом можно сказать, что Гитлер делал политику для аполитичных» [47].
Наступил 1932 год. Гитлер уже перебрался из Мюнхена в Берлин и не без жалости расстался с удобными баварскими шортами из кожи: в строгой Пруссии человек в такой одежде не мог восприниматься серьезно. А нацистский фюрер готовил себя к грандиозному будущему. Скоро – выборы рейхспрезидента. Гитлер долго колеблется. Ведь бросить вызов необходимо самому Гинденбургу, прославленному полководцу Первой мировой. НСДАП была на подъеме, но что-то