Меня зовут Космо. Карли СоросякЧитать онлайн книгу.
шляпы. За стеклянной дверью надрывается от лая мальтийская болонка по имени Крикет. Общаясь с мелкими породами, я довольно быстро теряю терпение. Канал «Дискавери», который я часто смотрю, когда Макс и Эммалина в школе, говорит, что все собаки – потомки волков. Но, глядя на Крикет, которая едва мне до колен достаёт, я начинаю сомневаться в том, что учёные правы.
– О-о-о, – умиляется одна из женщин, бросая леденец на палочке в пластиковую тыкву Эммалины. – Кто у нас тут? Супергероиня и жираф?
Жираф! Вот, я знал!
Макс опускает голову – и я подталкиваю его ладонь, утыкаясь в неё носом; так я напоминаю ему, что я рядом. При встречах с некоторыми людьми Макс отказывается говорить, а биение его сердца отдаётся в пальцах.
– Ути боже мой, – говорит вторая женщина, увидев меня. – И черепашка! Космо, ты черепаха! Ко мне, малыш, ко мне!
Она стучит себе по коленям, словно я должен на них запрыгнуть. Судя по всему, она не знает о моём артрите. В последние несколько лет у меня побаливают суставы; иногда так жжёт, что даже зализать не получается. Тем не менее из чувства соседского долга я всё-таки упираюсь в её колени передними лапами, хотя и понимаю, что она надо мной посмеивается. Её пальцы пахнут маленькими колбасками, которые Мама заворачивает в тесто и запекает в духовке по праздникам. На Рождество в прошлом году я съел семь штук, когда Папа оставил свою тарелку без присмотра. Я до сих пор помню, как эти колбаски скользили мне в горло: тёплые, солёные, продолговатые. Четвёртый лучший день в моей жизни.
– К вам много народу уже пришло за конфетами? – спрашивает Папа женщин, держа руки в карманах джинсов.
– О, целая толпа! – отвечает та, что чешет меня за ушами. – Привидения, несколько пиратов, одно авокадо… а вечер ещё так молод!
Этого выражения я не понимаю. Как вечер может быть молодым?
Старый. Молодой. Обычно я нормально разбираюсь в возрастах. Эммалине пять лет. Максу – двенадцать. А мне – тринадцать, или, по человеческому счислению, восемьдесят два. В нашем районе только один пёс старше меня – жёлтый лабрадор по имени Питер, который передвигается с помощью тележки, приделанной к задним ногам. До меня доходили слухи о собачьих пелёнках, о таблетках, которые искусственно продлевают жизнь. Такие варианты – не для меня. Но ещё я знаю, что, как самый старший член семьи, я должен быть с ними как можно дольше и помогать всем, чем могу.
Как хорошо, что во мне ещё осталось столько жизни.
Мы уходим с веранды. На улице верещат детишки, родители бегают за ними с фонариками, а мы раз за разом повторяем одно и то же: подходим к соседям и выпрашиваем у них еду. Мне всегда казалось это интересным. Когда я клянчу еду, сидя под кухонным столом и просунув нос между коленями моих людей, результаты бывают разные. Иногда Макс отламывает мне кусочек бутерброда или даёт слизать мясной сок с тарелки. Иногда Папа кричит мне: «Фу!» и прогоняет в гостиную, и я печально жую там игрушку из верёвок. У людей правила другие.
Я иду медленнее, у меня уже начинается одышка, и тут… мы