Меня зовут Космо. Карли СоросякЧитать онлайн книгу.
с Максом делят сладости на полу гостиной: в одну кучку леденцы, в другую шоколадки, в третью – конфеты, которые никому не нравятся.
– Фу-у-у, – говорит Эммалина, отбрасывая в сторону коробочку с изюмом. Она так энергично качает головой, что её чёрные кудряшки летают туда-сюда. – Фу, фу, фу-у-у.
Я наблюдаю за ними с дивана, на который в последнее время забираться стало тяжеловато. Иногда мне это удаётся не с первой попытки, после нескольких неловких падений. Давным-давно меня вообще не пускали ни на какую мебель, что было мне совершенно непонятно. Разве моя собачья постель сделана не из похожих материалов? Почему на одном мне лежать можно, а на другом – строго запрещено? В конце концов Папа всё-таки перестал всеми силами защищать диван, и подушки постепенно приняли форму моего тела. Я узнал, что упрямство – это очень сильная штука.
На заднем плане работает телевизор. По экрану разгуливает говорящая чёрная кошка. Почему по телевизору всегда говорят только кошки? Где все говорящие собаки? Пёс из мультика «Вверх» говорит, но только с помощью ошейника-переводчика. Лесси, самая знаменитая телевизионная собака, только лает. Я размышляю над этой несправедливостью, и тут хлопает задняя дверь. Очень громко и не случайно. А потом слышатся голоса.
В кухне рычит мама:
– Дэвид, ты серьёзно?…
– Что? – спрашивает Папа.
– Ты должен был дождаться меня! Я же говорила, что задержусь на работе! Я даже не увидела детей в костюмах…
– Они ещё одеты в костюмы.
– Я имею в виду – как они гуляют и просят конфеты. Я должна была пойти с вами, помнишь? Или ты просто очень вовремя забыл?
– Так нечестно. Это тыопоздала.
Мама вскидывает руки.
– Я говорила тебе, что опоздаю. Поэтому и попросила дождаться меня!
Мне не нравится, как они друг с другом разговаривают. Лёжа на диване, я неодобрительно смотрю на них. Они что, не видят, что Макс и Эммалина счастливы, а их крики всё портят? Эммалина медленно сворачивается в клубочек и кладёт голову на ковёр рядом с коробочкой изюма, а Макс прижимает колени к груди.
– Давай просто… – говорит Папа. – Давай просто сфотографируемся, хорошо? Ты же этого хочешь, да?
– Что я хочу? Да тебе плевать, что я хочу.
Но мы всё равно фотографируемся – впятером садимся у камина и улыбаемся маленькому фотоаппарату. Через несколько мгновений срабатывает вспышка, и Макс быстро говорит:
– Ладно, я пойду спать.
Мама с надеждой смотрит на него:
– Ты не хочешь ещё немного посидеть? Посмотреть со мной «Хеллоуинтаун»?
– Я… я немного устал.
– Ох, – отвечает мама. – Ладно, хорошо. Спокойной ночи, милый.
– Спокойной ночи. – Он целует Эммалину в лоб. – Эм, и тебе спокойной ночи.
Я иду вслед за Максом в спальню – как и каждый вечер. Со стен на нас смотрят плакаты с ночным небом. А ещё там большая фотография Гая Блуфорда, первого чернокожего космонавта. Он совершил четыре вылета на шаттле в начале восьмидесятых. Я знаю, потому что Макс мне об этом рассказывал; он мечтает стать космонавтом.
Свернувшись в ногах кровати, я кладу голову на лапы.