Как он будет есть черешню?. Виктория ЛебедеваЧитать онлайн книгу.

      Я обнимаю Андрея, а он меня, и мы так стоим посреди газона в чужом дворе, между жилым домом и отделением полиции, стоим, кажется, целую вечность, но, наверное, если посмотреть на часы, там опять проходит две-три минуты.

      А потом Андрей курит. Снова. Все то утро – в дыму. Дым, солнце и холодная твердая труба, на которой неудобно сидеть. По-хорошему, нам бы пойти домой и переждать там хотя бы до половины десятого, а потом вернуться, тут идти-то всего квартал, но мы не можем. Мне кажется, если мы отсюда уйдем, с Ванькой случится что-то плохое… то есть с ним и так плохое, оно уже случилось, но я уверена, что если двинусь с места, то все сделается еще хуже, и я не ухожу. А что думает Андрей, я не знаю, не спрашиваю. Но и он сидит рядом на трубе как приклеенный.

      Гадаю, за каким окном может быть сейчас Ванька. И за окном ли? Воображение услужливо рисует одиночную камеру из американского блокбастера, холодную и бесприютную. Следом приходят дежурные «мамские» мысли: «А он поспал? А он поел? Наверное, он там голодный!» И дальше начинается лихорадочная деятельность. Оставив Андрея курить на трубе, бегу в ближайший супермаркет – не иду, а именно бегу, хотя отчетливо понимаю, что торопиться мне некуда, а даже наоборот. С полдороги соображаю, что оставила сумку с деньгами и документами дома и сейчас бегу с пустыми руками, потому возвращаюсь, так же бегом, к мужу, беру у него деньги и несусь назад: сердце прыгает, дыхание прыгает, надо успеть… только бы успеть! О господи, куда?! Еще два часа! С хвостиком!

      Остановиться, однако, невозможно. И назад я прихожу уже через пятнадцать минут. Я несу в большом белом пакете булочки, нарезку и коробку миндальных пирожных. И пакет молока. И минералку. И шоколадку с орехами. И черешни в пластиковом контейнере. Все как Ванька любит.

      Андрей смотрит как-то странно.

      – Что? Ну что?!

      – Леночка… Как, по-твоему, он будет есть черешню? – спрашивает он вкрадчиво. – Где он ее помоет, Леночка, он же… в мили… Он в полиции, – произносит последнее слово и осекается.

      Он в полиции. Да! Мой Ванька! В полиции!

      Зло откручиваю пробку – потревоженная минералка бьет во все стороны, брызги летят на юбку, на туфли, ну и ладно! – я откручиваю пробку, срываю с черешневого контейнера полиэтилен и начинаю поливать ягоды минералкой, вода пенится, и шипит, и выливается сквозь дырочки в донышке. Андрей поднимается с трубы, подходит и обнимает меня, крепко-крепко. Говорит в самое ухо, негромко, но очень твердо: «Все. Будет. Хорошо».

      Я держу черешню на вытянутой руке, минералка капает из мокрой коробки…