Интербригада. Глеб СташковЧитать онлайн книгу.
история, – сказала Настя. – Вы очень хорошо рассказываете.
Я ничего не сказал и только посмотрел Пожрацкому в глаза.
– Понял, старик. На чужое не покушаюсь, мы же друзья. Гаврила Пожрацкий умеет ценить дружбу.
Забрызгав мне ухо слюной, ценитель дружбы прошептал:
– У тебя с ней серьезно?
Я на секунду задумался:
– Нет.
На крыльцо вышел редактор. Медленно достал сигарету, затянулся и нехотя выговорил:
– Молодец.
Пожрацкий засиял:
– Ты о моем репортаже с гей-парада? Да, Саня, удался, не буду скромничать.
– Твой репортаж я не поставил. Как-нибудь в другой раз, если место будет. Вот он молодец.
«Он» – это я.
Вроде бы Настя рядом, слышит, но, в отличие от Пожрацкого, я не сиял. Чувствовал, что не к добру эта похвала.
– Статья – супер.
Я посмотрел на редактора поверх очков. Статья – говно, и ты это прекрасно знаешь. Откуда ветер дует?
– Будешь вести тему. И убийство Гркчяна, и скинхедов.
Я сказал, что не могу вести темы. Долгоиграющие проекты не для меня. Я человек настроения. Преимущественно плохого.
– Вопрос не обсуждается.
– А что, – снова встряла Настя, – по-моему, очень интересная и перспективная тема.
Господи, думаю, ну ты-то куда?
– Практикантка? – спросил редактор.
– Да, – сказал я.
– Нет, – сказала Настя, – я его любовница.
– Выбор одобряю, – усмехнулся редактор.
Я не понял, чей выбор одобряет редактор, мой или Настин.
– Насмотрелась, – говорю, – на журналистов? Пошли.
Мы не спеша шли по улицам. Народ суетливо сновал мимо нас. Машины уныло маялись в пробках. Ротвейлер целеустремленно бежал куда-то, волоча за собой хозяина.
Я заметил, что среди всех прохожих Настя самая красивая. А я, пожалуй, самый угрюмый.
Настя купила мороженое и, съев половину, сказала, что хочет выпить.
Я привел ее к «Ахмету». Настя уселась за столик в углу, тот самый, который в прошлый раз выбрал я.
Мы выпили. Помолчали. Пора было что-то сказать.
– Так не бывает, Настя. Я не могу вести эту тему. Такого. Просто. Не может. Быть.
У меня появилась идиотская привычка – чеканить слова. И еще одно. Я заметил, что мы, как дикари, не называем случившееся ни убийством, ни преступлением. Ходим вокруг да около, а словами не называем. Табу. Не хочу быть дикарем. Убийцей – куда ни шло, но не дикарем.
– Я не могу пиарить собственное преступление. Так не бывает.
– В жизни всякое бывает, – сказала Настя и рассказала историю.
Записан по возвращении домой из кафе «У Ахмета», где было заказано 400 граммов коньяка «Бастион», 400 граммов коньяка «******», 400 граммов коньяка «***», две литровые упаковки вишневого нектара, а также четыре шоколадки «Твикс».
Петр Степанович служил в зоопарке. Коллеги его уважали, и звери тоже жалоб не имели.
Утром