Прованс навсегда. Питер МейлЧитать онлайн книгу.
беспокоить соседей вопросами о том, что происходит в дальнем зарубежье, лучше пересечь дорогу да разузнать самому.
Сен-Панталеон невелик даже по деревенским стандартам. Не более сотни жителей; конечно же, auberge[55]; конечно же, крохотная церквушка XII века с врезанным в скалы кладбищем. Могильные ниши давным-давно пусты, но сохранили форму. Некоторые детского размера, вплоть до младенческого. День выдался мрачный, мистраль тарахтел ветками деревьев, голыми, как обглоданные кости.
Отвернувшись от ветра, какая-то старуха сметала с порога пыль да пустые пачки «Голуаз», поднимая мусор на ветер, переносивший старухины дары к соседскому порогу. Я спросил бабулю, не подскажет ли она мне, как найти дом человека, который учит жаб петь. Она вскинула на меня испуганный взгляд, скакнула за порог и захлопнула за собой дверь. Отходя от ее дома, я заметил шевеление занавески в окошке рядом с дверью. Вот и готов у нее для вечерних посиделок с соседками рассказ о сбежавшем из психушки иностранце, слоняющемся по деревне.
Перед поворотом к ателье художественной ковки «Ferronnerie d’Art» месье Ода над неподвижным мотоциклом согнулся мужчина, ковыряя в своем железном коне отверткой. Я спросил и его. Этот не удивился.
– Beh oui. Месье Сальк. Слыхал я, что он с жабами занимается, хоть с ним и не встречался. Он за деревней живет.
Последовав указаниям этого человека, я добрался до небольшой каменной постройки в достаточном удалении от дороги. Гравий во дворе как будто только что пересеян, почтовый ящик недавно выкрашен, на нем визитка, защищенная пластиком: HONORÉ SALQUES, ÉTUDES DIVERSES[56]. Исследователь-универсал. Что угодно можно предположить. Интересно, чем еще он мог заниматься, кроме управления хором лягушек?
Дверь дома открылась, едва я ступил во двор. Месье Сальк следил за моим приближением с каким-то нетерпением, глаза сверкали за стеклами очков в золоченой оправе. Очень аккуратный господин, филигранно прямой пробор, тщательно повязан галстук, острые складки брюк, начищенные до блеска небольшие черные туфли. Из открытой двери доносились звуки флейты.
– Наконец-то. Двадцатый век, и три дня без телефона, позор! А где ваши инструменты?
Я объяснил, что я не из бюро ремонта телефонов, а интересуюсь его работой с жабами. Он приосанился, тонкой белой рукой разгладил галстук, не нуждающийся в этом.
– Насколько я могу судить, вы англичанин. Приятно, что слух о моем маленьком достижении дошел до Англии.
Не хотелось сообщать ему, что его достижения подвергаются сомнению уже через дорогу, в Люмьере. Пользуясь его добродушным настроем, я спросил, нельзя ли поглядеть на его хор. Он слегка усмехнулся и просветил меня насчет моего ляпсуса.
– Вот и видно, что вы в жабах не разбираетесь. До весны от них не стоит ждать активности. Однако показать, где они зимуют, могу. Подождите немного.
Месье Сальк скрылся в доме и появился снова в теплой кофте. В руке он держал фонарик и древнего фасона ключ с аккуратной пластиковой биркой. На бирке каллиграфически выведено слово STUDIO. Месье Сальк провел меня через сад к сооружению в форме улья, сложенному из плоских
Гостиница с рестораном
Оноре Сальк, постижение всякого