Битва колдуньи. Сага о мечах. Елизавета ДворецкаяЧитать онлайн книгу.
на лице и на руках, но быстро расползлись по телу. К этому времени такие же пузыри высыпали на коже у других фьяллей. Больно было делать все: говорить, дышать, глотать, поэтому они почти ничего не ели. Ингвиль велела варить кашу из толченого ячменя, делать жидкий творог, которым товарищи с ложки кормили больных. Для смягчения боли Ингвиль сама вливала им в рот тщательно отмеренный отвар багульника, заставляла полоскать горло отваром дубовой коры. Это немного помогало, но все же «гнилая смерть» причиняла немало страданий. По изуродованным лицам мужчин ползли слезы, и они отворачивались от входа в землянку, не вынося даже слабого света.
Племянник Моди, заболевший раньше других, первым проходил страшную дорогу. На пятый день у него усилился жар, вся кожа покраснела и натянулась, так что каждое движение причиняло мучительную боль. Глаза его налились кровью, веки опухли – Ингвиль содрогалась при каждом взгляде на него и думала, что ожившие мертвецы, должно быть, не так страшны. Она не знала, каким племянник Моди был до болезни, но сам Моди, почти не отходивший от Хродмара, постарел от горя, и Ингвиль было жаль его даже больше, чем самого больного, который почти ничего не сознавал.
Вечерами, если у них выдавалось свободное время, Ингвиль и Моди часто сидели на берегу вдвоем. Моди рассказывал ей о своем племяннике, как будто надеялся уговорить самих норн переменить их жестокое решение.
– Не могу поверить, что боги так беспощадны и хотят отнять у меня Хродмара! – говорил Моди. – Мой сын Торгард погиб еще семь лет назад, когда ему было лишь двадцать, и с тех пор только Хродмар – все мои надежды и мое счастье. Мне жаль, что ты не знала его раньше, йомфру. Тогда бы ты поняла, отчего я так горюю. И узнала бы, как заплачут все женщины в Аскефьорде. Ведь Хродмар – самый красивый парень во всем Фьялленланде! Среди молодых ему нет равных! И в битве, и в беседе он был лучше всех!
– Еще будет! – утешала его Ингвиль. Ей очень хотелось сказать что-нибудь более ободряющее, но любые слова казались слишком бледными и пустыми рядом с такой бедой. – Не надо говорить «был». Он крепкий парень и непременно поправится.
– Да, да. Ты права, конечно. Я верю, – твердил Моди, словно заклинал. – Я охотно отдал бы свою жизнь, только бы он выздоровел. С ужасом думаю о моей сестре, его матери. Он единственный из детей, оставшийся у нее! У них с Кари ярлом было четверо детей. Хродмар – третий. До него были мальчик и девочка, после него еще мальчик, но все они умерли очень рано, только девочка дожила до полутора лет, а остальные двое протянули еще меньше. Стейнвёр и Кари больше не на кого надеяться. Говорили, что его достоинств хватило бы на четверых! И это правда! Не может быть, чтобы он понадобился Хель прямо сейчас! Если бы ты знала, как его ценит Торбранд конунг! Когда мы с ним были в Граннланде прошлой зимой, в него влюбилась дочь тамошнего конунга. Она сама предлагала ему увезти ее. Он не захотел – она, бедняжка, не слишком-то хороша собой. А ему нужна такая же красивая жена, как он сам!
Ингвиль сочувственно кивала, подозревая в душе, что всеми этими достоинствами племянник обладал скорее в воображении любящего дяди,