Отчаяние. Грег ИганЧитать онлайн книгу.
удовлетворяется, потому что ее в принципе невозможно удовлетворить.
Я заметил:
– Сексуальные отношения вообще трудны. Есть мнение, что вы придумали себе неврологический синдром нарочно, чтобы уйти от ответственности, с которой сталкивается каждый.
Рурк опустил глаза в пол и снисходительно улыбнулся.
– А надо просто взять себя в руки и приложить больше стараний?
– Или это, или позволить аутотрансплантам выправить отклонение.
Можно без вреда для мозга взять из него небольшое количество нейронов и глиальных клеток, вернуть их в эмбриональное состояние, размножить в пробирке и впрыснуть в поврежденную область. Эмбриональные гормоны введут клетки в заблуждение, и те, поверив, что находятся в формирующемся мозгу, попытаются заново выстроить недостающие синаптические связи. У полных аутистов такое лечение редко дает результат, но у людей с небольшими зазорами выздоровление наступает в сорока процентах случаев.
– «Добровольные аутисты» не против такого варианта. Мы боремся лишь за то, чтобы нам разрешили другой выход.
– То есть увеличить зазор?
– Да. Вплоть до полного удаления области Ламента.
– Зачем?!
– Опять-таки, вопрос сложный. У всякого своя причина. Во-первых, мы хотим иметь возможно более широкий выбор. Как транссексуалы.
Рурк имел в виду другую операцию на мозге, которая в свое время тоже наделала шума: НКП. Невральную коррекцию пола. Уже почти сто лет люди, рожденные с несоответствием психологического гендера физиологическому, могут изменять свое тело, причем год от года операции делаются совершеннее. В 20-х нашли другое решение: изменять пол мозга, подгонять существующую в нем схему тела под реальную. Многие – среди них заметное число транссексуалов – бурно протестовали против легализации НКП, опасаясь, что операцию будут делать принудительно или в младенческом возрасте. Однако к сороковым годам страсти улеглись, и возможность стала вполне законной: примерно двадцать процентов транссексуалов прибегают к ней по собственной воле.
Снимая «Половой перебор», я интервьюировал и тех и других. Один, родившийся с женским телом и после операции превратившийся в эн-мужчину, захлебывался от восторга: «Это оно! Это мое! Я свободен!» Другая – выбравшая НКП– взглянула в зеркало на свое не измененное лицо и заявила: «Такое ощущение, будто я очнулась от сна, от галлюцинации, и вижу себя такой, какова я есть». Судя по реакции зрителей на «Половой перебор», аналогия Рурка вызовет самое горячее сочувствие – если я оставлю ее в окончательной редакции.
Я заметил:
– Однако в случае транссексуалов обе операции преследуют одну цель: получить здоровых мужчину или женщину. Стать аутистом – совсем не то же самое.
Рурк возразил:
– Но мы, как и транссексуалы, страдаем от несоответствия. Не между телом и мозгом, а между тягой к взаимопониманию и неспособностью его достичь. Никто, кроме религиозных фундаменталистов,