Человек, который плакал от смеха. Фредерик БегбедерЧитать онлайн книгу.
Таково содержание деятельности бессильных мира сего, способных лишь на лживые кампании и бессмысленные развлекухи: мы всю жизнь скрежещем зубами, пока наше лицо не превращается в зияющую дыру, мерзкий шрам из горя и грязи.
2
Обожаю шпионить за командой французских информационщиков. В нашем утреннем прямом эфире ушел в отставку Николя Юло[94]. Здесь министр культуры после каждого вопроса бормотал: «Нужно будет об этом подумать…» – и за четверть часа растратил весь кредит доверия. Именно у нас каждое утро освистывают (или нет) сильных мира сего, знаменитых артистов, оппозиционеров и высокопоставленных управленцев.
Я люблю этих пресыщенных журналистов, этих спешащих женщин, этих выбившихся из сил мужчин, которые собираются в красном коридоре шестого этажа, чтобы обменяться сплетнями о других членах касты. Им известно то, чего не знаете вы. У них есть доступ к Граалю, они на «ты» с важными людьми, они витают над массой смертных. Франсуаза Башло спускается с Олимпа, когда премьер-министр или Президент Республики сидят за нашим столом перед микрофонами, похожими на водопроводные краны. «Шефиню» мы видим только в такие дни. Но над премьером и президентом есть… Ведущий. Он не улыбается – у него нет на это времени. Он все знает – или делает вид, что знает. Он наделен гениальной способностью не слушать других, как будто у него есть дела поинтереснее, но дословно повторяет идеи, почерпнутые пятью минутами раньше из трепа в коридоре. Я пытаюсь подражать ему, но необходимы годы практики, чтобы достичь такого уровня лицемерия.
Как это замечательно – управлять общественным мнением неуправляемой страны! Знаете, что такое ньюсрум? Это такое место, где пресыщенные люди по телефону ломают чужие жизни. «МНЕ ПЛЕВАТЬ, Я ЧЕРЕЗ ТРИ МИНУТЫ ДАЮ ИНФУ В ЭФИР, С ВАШЕЙ НОГОЙ ИЛИ БЕЗ!» («Нога» – комментарий, полученный по телефону.) Они больше не курят на рабочем месте, иначе обстановка была бы в точности как в фильме Говарда Хоукса «Его девушка Пятница». Всегда находится парень по имени Жан-Мишель, открывающий стеклянную дверь и орущий звукорежиссерше за тридцать секунд до начала: «Мы уже в эфире!» – а она в ответ строит ему рожу, крутанувшись в кресле на колесиках. В утреннем эфире жизнь – это телесериал в режиме «реального времени». Я обожаю клише. Вспоминаю Фабриса Гетти, старшего брата знаменитого диск-жокея, честного спеца по международной политике, которого приводила в совершеннейшее отчаяние упадочность мира. С этим Финкелькраутом от геополитики мы обсуждали Трампа, брексит, всевластие «Фейсбука» и терроризма. Он пил не меньше меня, ушел, чтобы баллотироваться в Европарламент, и мгновенно стал козлом отпущения для всех наших юмористов. Три последних года Гетти твердил, что катастрофа надвигается. Демократ не мог вести диалог с демагогами. Следовало прислушаться к его предупреждениям. Лагерь тонких прогрессистов не способен дискутировать с лагерем шумных демагогов. Медленно, но верно юмористический тоталитаризм расплющит права человека и общественные свободы. Те, кто творит актуальность,