История Французской революции: пути познания. А. В. ЧудиновЧитать онлайн книгу.
которого ему не хватает: признание тридцатилетней учености г-на Олара. Каждый приведенный Тэном факт отныне будет иметь два ручательства: ученость автора, который его утверждает, и страсть критика, который его оспаривает. И самые ревностные сторонники Тэна не рассердятся на меня, если я скажу, что второе не мешает первому»[69].
Правда, сам Кошен едва ли мог быть отнесен к числу «ревностных сторонников Тэна». Защитив последнего от высказанных Оларом сомнений в научной добросовестности, он, однако, на этом не остановился и провел собственный анализ примененной Тэном методологии исследования. Вывод Кошена носил далеко не комплиментарный характер: метод Тэна, считал он, позволяет получить подробное представление о ходе событий, но не объясняет их причины[70]. Эта констатация стала для Кошена исходным рубежом в разработке «социологического метода» исследования Французской революции, основанного на идеях Э. Дюркгейма. Не стану здесь подробно останавливаться на описании данного метода, поскольку ранее уже не раз делал это в других публикациях. Отмечу лишь, что его продуктивность в дальнейшем довольно долго оспаривалась историками «классического» направления, пока наконец не получила широкого признания мировой историографии во второй половине ХХ в.[71]
Но если на Западе с Кошеном хотя бы спорили, то в России его научные идеи остались практически незамеченными. По-настоящему они заинтересовали только. Герье. Опубликовав в 1911 г. обширное сочинение об интерпретации Французской революции Тэном[72], патриарх «русской школы» отвел там место и взглядам Кошена. Хотя последний привлек внимание Герье прежде всего как участник полемики вокруг труда Тэна, автор книги не ограничился рассмотрением только этой стороны творчества Кошена и дал первое в российской историографии аналитическое изложение его концепции якобинизма[73]. Дабы оценить, насколько Герье опередил тут свое время, достаточно вспомнить, что вновь в поле зрения отечественных историков Французской революции работы Кошена окажутся только во второй половине 1980-х гг., то есть семь с половиной десятилетий спустя[74].
Почему же старик Герье, так рано оценив оригинальность идей Кошена, сумел сделать то, что оказалось не под силу его ученикам и более молодым коллегам? Самое простое объяснение, которое часто приводят в схожих случаях, это – сходство их политических убеждений: мол, консерватор консерватора… Однако такое «объяснение» в действительности мало что объясняет, поскольку концепция Кошена заинтересовала Герье прежде всего не в политическом или идеологическом, а в научном плане. Могу предположить, что решающую роль здесь сыграла все же не столько идеологическая близость их воззрений (на самом деле, более чем относительная), сколько та открытость Герье для восприятия научных достижений других историков, независимо от их политических убеждений, которую он демонстрировал с самого начала своей научной деятельности.
Напротив,
Там же. С. 140–141.
Подробнее см.:
Там же. С. 463–470.
Подробнее см.: