Золотой скальпель. Николай Фёдорович ШахмагоновЧитать онлайн книгу.
Волгу. Сразу бросилось в глаза то, что совсем пусто для столь жаркого дня на городском пляже. Иных заметных изменений в городе пока не было. Разве что многолюднее на вокзале. Отпускники, командированные, военные и все, кого по разным причинам судьба занесла в этот город, спешили к местам работы, службы, возвращались из отпусков домой…
Пассажирский поезд пришёл точно по расписанию. Война ещё не вмешалась в графики движения здесь, в глубоком тылу. Слушатели быстро заняли места в вагонах, и замелькали за окнами пристанционные постройки, городские окраины. Проплыла за окном деревенька, по улице которой возвращалось с лугов стадо. Коровы и овцы разбегались по дворам, зазываемые и подгоняемые хозяевами.
Глядя на этот до боли знакомый пейзаж, Миша Гулякин вспоминал родную деревушку Акинтьево, свой дом, родителей, братьев, сестру.
«Как они там? Ведь и к ним уже ворвалось, всё перевернув и порушив, это страшное слово – война!»
В разных концах полутёмного вагона говорили об одном и том же. Всех волновало, что ждёт в Москве. Кто-то предположил, что могут отправить на фронт, в действующую армию. Позади четвёртый курс, а пятикурсники – это почти готовые врачи. Говорившему возражали другие слушатели – программа ещё не пройдена, а фронту недоучки не нужны.
– А всё-таки, мне кажется, выпустят нас раньше, – с жаром убеждал Саша Якушев. – Ну, подучат немного, конечно, не без этого. Не по мирным же планам и программам учить теперь будут.
– А что, – поддержал его Олег Добржанский, – устроят экзамены, вручат дипломы и – вперёд…
– Экзамены? Главный экзамен у всех нас теперь один – фронт, – задумчиво глядя в окно, сказал Михаил Гулякин. – Нужно быть готовым к этому экзамену.
– Да, там учителей не будет, – согласился Якушев. – С первого дня всё самим делать придётся. Это вам не клиника. На фронте опекать некому. А вот готовы ли мы?
Готовы ли? Этот вопрос волновал каждого. Немногие слушатели имели на своём счету хирургически операции, даже самые простейшие.
Поезд отстукивал километры. Небо на западе окрасилось в багровый цвет. Это ещё не зарево пожаров. Война была далеко. Солнце садилось в грозовые тучи.
– Духота, – сказал Якушев. – Быть грозе.
– Это точно, – отозвался Добржанский и тут же спросил: – Интересно, почему это свет не включают?
Виктор Гусев приподнялся, шагнул в вагонный коридорчик. Через несколько минут вернулся и растерянно произнёс:
– Говорят, светомаскировка… Представляете?!
Впрочем, слушатели, привыкшие в лагере к условностям тактической обстановки, поначалу восприняли это сообщение не слишком серьёзно.
– Маскировка, так маскировка, – сказал Олег Добржанский. – Даже лучше. Полумрак больше располагает к разговорам, да и подремать не худо. Прошлую ночь так и не поспали толком.
Кто-то дремал, кто-то сумел заснуть и покрепче. Но Гулякину не спалось. Навеяли воспоминания пейзажи, пробегавшие за вагонным окном.
Как он, сельский паренёк, стал слушателем военно-медицинского