Дар легкомыслия печальный…. Игорь ГуберманЧитать онлайн книгу.

      Моей судьбы кривая линия

      была крута, но и тогда

      я не кидался в грех уныния

      и блуд постылого труда.

      Я люблю, когда слов бахрома

      золотится на мыслях тугих,

      а молчание – признак ума,

      если признаков нету других.

      Живу привольно и кудряво,

      поскольку резво и упрямо

      хожу налево и направо

      везде, где умный ходит прямо.

      Очень давит меня иногда

      тяжкий груз повседневного долга,

      но укрыться я знаю куда

      и в себя ухожу ненадолго.

      Именно поэты и шуты

      в рубище цветастом и убогом —

      те слоны, атланты и киты,

      что планету держат перед Богом.

      Я счастлив ночью окунуться

      во все, что вижу я во сне,

      и в тот же миг стремлюсь проснуться,

      когда реальность снится мне.

      На свободе мне жить непривычно

      после долгих невольничьих лет,

      а улыбка свободы цинична,

      и в дыхании жалости нет.

      Много всякого на белом видя свете

      в жизни разных городов и деревень,

      ничего на белом свете я не встретил

      хитроумней и настойчивей, чем лень.

      Не стоит и расписывать подробней,

      что личная упрямая тропа

      естественно скудней и неудобней

      проспекта, где колышется толпа.

      Я в сортир когда иду среди ночи,

      то плетется мой Пегас по пятам,

      ибо дух, который веет, где хочет,

      посещает меня именно там.

      Как ни богато естество,

      играющее в нас,

      необходимо мастерство,

      гранящее алмаз.

      На вялом и снулом проснувшемся рынке,

      где чисто, и пусто, и цвета игра,

      душа моя бьется в немом поединке

      с угрюмым желанием выпить с утра.

      Живу, куря дурное зелье,

      держа бутыль во тьме серванта,

      сменив российское безделье

      на день беспечного Леванта.

      Нисколько сам не мысля в высшем смысле,

      слежу я сквозь умильную слезу,

      как сутками высиживают мысли

      мыслители, широкие в тазу.

      О том, что потеряли сгоряча,

      впоследствии приходится грустить;

      напрасно я ищу себе врача,

      зуб мудрости надеясь отрастить.

      Где надо капнуть – я плесну,

      мне день любой – для пира дата,

      я столько праздновал весну,

      что лето кануло куда-то.

      Неявная симпатия к подонкам,

      которая всегда жила во мне,

      свидетельствует, кажется, о тонком

      созвучии в душевной глубине.

      Когда я спешу, суечусь и сную,

      то словно