Изоляция Застолья. Евгений КонстантиновЧитать онлайн книгу.
из одного уголка вечерней Москвы в другой. Только об этом думал Серега Костиков, преодолевая турникеты метро «Коньково» и выходя на станции «Сухаревская», неподалеку от которой жил «секретный» мужик и находились официальная и потаенная квартиры Владислава Мохова.
К счастью, поездка ничем не нарушилась, не прервалась; «секретный» мужик дверь открыл, словно поджидал, согласно кодовому слову, ключ от потаенной квартиры Костикову выдал, сама квартира оказалась на указанном месте, и ключ к двери подошел.
Не сказать, что Серега был уж очень пьян, но действовал он, словно в тумане, как бы на автомате. Завалился в квартиру, проверил, все ли в порядке с электричеством и сантехникой, после чего в большой комнате выставил на стол одну за другой платформочки композиции Застолье, собрал их в единое целое и, ничего не объясняя жаждущим общения живчикам, убрался из квартиры прочь.
Ну, не хотел он с ними общаться, мозги для этого в правильном русле не работали. Хотелось домой, выпить пива и спать, спать…
– Алло, Костиков, привет! Это ты, Костиков? Алло!
– Скоросчётова, ты когда-нибудь дашь мне выспаться?
– А ты, во сколько спать-то ложишься Костиков? Время обедать, а ты все спишь! Так ты же, вроде, в больнице лежал. Лежал? Сейчас со здоровьем все в порядке, а, Костиков?
– Сейчас я на больничном, мне покой требуется…
– Покой нам только снится, Костиков. А помнишь, ты говорил, что нам с тобой одни и те же сны снятся? Тебе что сегодня ночью снилось?
Ему ничего не снилось. Накануне, вернувшись домой из потаенной квартиры, Серега засел на кухне и тупо усугублял водку, запивая пивом. Усугублял до тех пор, пока окончательно не слиплись глаза, и он не вырубился на кухонном диване. А пока пил, неизменно думал о переехавшем Застолье и о хитром человеке по фамилии Гидаспов, из-за которого, собственно, этот спешный переезд и состоялся.
К Застолью Серега привык, можно сказать, прикипел. Одно дело, когда знаешь, что живчики под боком, в сумерках серванта, что в любой момент есть возможность извлечь их на свет божий и включиться в жизнь детишек, сотворенных собственными пальцами. Совсем другое – осознавать, что Застолье и населяющие его живчики где-то далеко, в изоляции от своего создателя. Никодим и Федот, Зинаида и Тимофей, Лысый и Машка, Марго, Ниночка, Тамара, Степан, Борисыч, Любка, Боярин, Фуфел, Вика и, конечно же, Шуба – все они были дороги Сереге Костикову. Без них он натурально скучал. Наверное, так скучают родители, впервые отправившие ребенка на все лето в деревню к бабушке.
Но изолировать Застолье Костиков был вынужден. Лучше поскучать, чем допустить, чтобы живчики оказались в руках таких людей, как господин Гидаспов. По словам Артура, хитрый человек заинтересовался его талантом. И если Артура в плане исчезновения Лысого и Машки можно было водить за нос, то заинтересованности Гидаспова Серега по-настоящему испугался. И за живчиков испугался, и за себя самого…
– Мне вообще такие сны никогда в жизни не снились, – продолжала