На Черной реке. Геннадий СтаростенкоЧитать онлайн книгу.
дал. Нет хороших отношений с ТРАНСНЕФТЬЮ – нет бизнеса.
Тихарев закурил сигарету. Двое других были некурящими и едва переносили табачный дым, но Нил Тихарев не изжил в себе хама. Особенно в отношениях с людьми, которых ранжировал ниже себя. Он закуривал и с равными себе, и с более могущественными людьми – даже если те были некурящими. Однако в этом случае он закуривал трубку с дорогим пахучим табаком – и все умилялись, заводили разговор о голландских табаках, о редких сигарах…
– Нет, с ними у нас нет проблем, – соврал и Тихарев. – Мы скоро подпишем с ними соглашение. Какие могут быть разногласия – так, мизер, сущая чепуха.
Он красиво пустил в потолок кольцо дыма, потом второе – поменьше. Второе прошло сквозь первое, и оба растворились в воздухе одновременно.
– Этому трюку я научился «на зоне», когда двадцать лет назад отбывал срок за экономическое преступление. Я делал бизнес еще при коммунотаврах…
Переглядчивое и понятливое молчание. Директору нефтяной компании, даже если им и станет – по странной логике судьбы – человек с такой отметиной в послужном, негоже выставлять ее на обозрение. Пятно есть пятно – какого бы цвета оно ни было. Поди доказывай, что боролся с системой, ведь всяк разумный скажет проще – воровал…
Но в разговорах с иностранцами Нила Тихарева иной раз выносило на браваду. Те и впрямь готовы были верить, что перед ними диссидент, дождавшийся своих лавров.
В случае с Вацлавом Дубом обошлось без рукоплесканий. Он был поляком и жил при советской власти – и в общем знал что почем не хуже любого русского. Он вообще проигнорировал реплику и скривился в тонкой насмешливой улыбке:
– В общем главное приорити – уверенность. Уверенность в завтрашнем дне. Это всегда важно. И чтобы не было врагов.
– А у нас она есть. – Тихарев сполз на край кресла и, чтобы не съехать по скользящей вниз, уперся – напряг мышцы коротких мощных ног. Хлопнул Шварца по коленке: – Так ведь, Семен?
– Полная. Полнейшая. В нашем деле без гарантий нельзя.
Тихарев хотел проводить Вацлава до машины один, но вездесущий Шварц тоже скользнул в провожатые. Нил сначала и не отдавал отчета, зачем ему надо было остаться на минутку наедине с поляком. И только после того как тот сел в большой серебряный «мерседес» их представительства, который помчит его в аэропорт, в близкой памяти директора ДЕЛЬТАНЕФТИ всплыли последние слова поляка…
Был первый день марта. Московское небо заволочено жарким серым саваном выхлопов. Плюс пять. Ручьи. Где-то справа ухнула под ноги прохожим пудовая сосулька. Слышался смех соседских бездельников из охраны и шоферни. Все оживало в природе… а Нил Тихарев чувствовал, как у него отнимаются ноги…
Конечно же, есть в эритроцитах у поляков и кичливость, и похвальба, и пустого трепа хватает… Но Вацлав Дуб, как считал гендиректор ДЕЛЬТАНЕФТИ, был одним из лучших образчиков нации. Безусловно сдержан и беспредельно корректен. Любил красивые жесты и был немного позер, поскольку обладал отменной фигурой