Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев)Читать онлайн книгу.
«По всей земле Христос именуем, во всем мире проповедуем Господь»[228]. В этих словах слышен отголосок учения мужей апостольских, в частности, Иустина Философа, об универсальном признании имени Иисуса Христа: по мысли Иустина, во всем мире «нет ни одного народа – варваров или эллинов или другим каким-либо именем называемых <…> между которыми не были бы приносимы молитвы и благодарения Отцу и Творцу всего именем распятого Иисуса»[229].
Однако в сочинениях Оригена мы находим и такие аспекты богословия имени, которые мужами апостольскими не затрагивались. Прежде всего здесь следует сказать о том, что Ориген был одним из первых христианских авторов, рассмотревших тему имени не только в контексте библейского богословия, но и исходя из античных представлений о природе имени. Эта тема находит достаточно полное освещение в трактатах Оригена «Против Цельса», «Увещание к мученичеству» и «О молитве».
В первых двух упомянутых сочинениях тема имени рассматривается в апологетическом ключе. Ориген здесь полемизирует с мнением о том, что «имена даны предметам произвольно и не имеют внутренней связи с их существом»[230] и что совершенно безразлично, называть ли Бога, сущего над всеми, еврейскими именами Адонай и Саваоф, либо греческим именем Зевс, либо египетским Амон, либо скифским Папей, либо каким-либо другим именем[231] (по сути, мысль Цельса ничем не отличается от современного представления некоторых далеких от религии людей, утверждающих, что «не важно, в какого бога верить, лишь бы в душе было добро»).
Опровергая это мнение и указывая на то, что «об именах идет издревле глубокомысленный спор»[232], Ориген обращается к античным теориям имен. В греческой философии существовало множество теорий происхождения имен[233]. Все их можно свести к двум противоположным, условно называемым субъективистской и естественной[234]. Согласно первой теории, все имена условны, их значение зависит исключительно от произвола людей, договаривающихся о том, что та или иная вещь будет называться тем или иным именем; имена являются следствием «наложения» (θέσει) тех или иных обозначений на предметы; имена – лишь звуковые знаки (σημεία της φωνής), обретающие смысл в силу ассоциации и обычая (ομολογία και εθει). Согласно второй теории, имена происходят от природы (φύσει) и выражают сущность обозначаемых ими предметов.
Подробный анализ обеих теорий содержится, в частности, в платоновском диалоге «Кратил», в котором субъективистский взгляд на имена выражен Гермогеном, а естественная теория развивается Кратилом. Согласно Гермогену, «какое имя кто чему-либо установит, такое и будет правильным <…> Ни одно имя никому не врождено от природы, оно зависит от закона и обычая тех, кто привык что-либо так называть»[235]. Кратил, напротив, настаивает на том, что, «кто знает имена, тот знает и предметы»[236]. По мнению Кратила, некая высшая сверхчеловеческая сила «установила вещам
Ориген. Беседы на Песнь Песней 1, 4 (PG 13, 41 D-42 А).
Иустин. Диалог с Трифоном-иудеем 117 (С. 320–321).
Ориген. Увещание к мученичеству 46 (Цит. по: Отцы и учители Церкви III века. Антология. Т. II. М, 1996. С. 63).
Ориген. Против Цельса 1,24 (Цит. по: Ориген. Против Цельса. Книги 1–4. М., 1996. Пер. Л. Писарева. С. 48–49); 5, 12 (Цит. по: Ориген. Против Цельса. Книга 5. Пер. А. Фокина. – Богословский сборник Свято-Тихоновского православного богословского института. Вып. VII. М., 2001).
Ориген. Увещание к мученичеству 46 (С. 63). Возможно, здесь аллюзия на Деян. 18:15.
Рассмотрение и систематизация взглядов античных философов на природу имен выходят за рамки нашей работы. Некоторые ученые труды на данную тему упомянуты нами в Библиографии.
Мы пользуемся классификацией Лосева в его примечаниях к диалогам Платона. См.: Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 1. М., 1990. С. 827.
Платон. Кратил 384d.
Платон. Кратил 435d.