Месье Террор, мадам Гильотина. Мария Шенбрунн-АморЧитать онлайн книгу.
что от неожиданности он едва не рухнул лицом в дюны ее груди.
Дыхнула на него луком, уставилась в самые зрачки, многозначительно проговорила:
– Мой вам совет: держитесь от них подальше, дорогой гражданин Ворне. Самые настоящие недобитые аристократки. Если хотите знать, они-то на булочника и донесли.
– Это вы с чего взяли? – слабо затрепыхался Александр.
– С того, что знаю. Должны они ему были. Я своими ушами слышала, как он с них долг требовал. Вот и донесли, чтобы не платить.
Александру показалось, что он проглотил лягушку. Не прощаясь, взбежал к себе. Как Планелиха может знать такое наверняка? Наговаривает. Но так много людей в Париже сегодня кляузничает… Вчера на заседании Конвента зачитывали доносы граждан. Кого только бдительные патриоты не заподозрили в соучастии в убийстве Марата! Каждого, от гибели которого им приключилась бы хоть малейшая польза. А зачастую и того не требовалось. Почему же так гадко подозревать именно Габриэль? Потому что у нее рот сердцевиной розы, ресницы испанским веером и худенькие ключицы, похожие на распластавшиеся в полете птичьи крылья? Надо рассуждать здраво. Разве он сам не видел, как она в чем-то жарко убеждала Шарлотту Корде? И та уступила: села в фиакр, поехала прямиком к Марату и заколола его. Сама же мадемуазель Бланшар осталась в стороне. А мадам Жовиньи? Это же соседки привели полупомешанную старорежимную в ломбард и уговорили ее заложить драгоценности. Старуха так и не вернулась за своим крестиком, к немалой выгоде процентщика. А в защиту Габриэль Бланшар свидетельствовали лишь ее привлекательность и юность. Настроение у Александра скисло, словно протухло от мерзкого дыхания Планелихи.
Дядюшка, в колпаке и полосатом сатиновом шлафроке, восседал в своем обычном кресле с непременной газетой, прихлебывая ароматный контрабандный чай. От новостей Александра рассеянно отмахнулся:
– Вся нация доносит. Ты что теперь, всех выявлять будешь?
– Нет. Мне только про нее важно узнать.
– Ну, допустим, донесла, и что тогда? Это корысти ради убивать грешно, а ради прекрасных идеалов и добродетели – только похвально.
Александр сердито смахнул вечно спадающую на лоб прядь:
– А что-нибудь съедобное в доме есть?
– А вот… – Василий Евсеевич пододвинул коричневую кашицу, на вид весьма неаппетитную. – Настоящий «фуа-гра», только из пареной репы, Планелиха мне втридорога всучила. Ешь, ешь, не сомневайся, – предложил он щедро. – Я все равно этой дрянью брезгую.
А Планелиху не слушай. Она баба отвратительная и завистливая. Вся эта власть санкюлотская стоит на страхе, на доносчиках, на беззаконии и неправедных судах. Но это дело рук черни и мещан. Доносят те, у кого от ареста будет выгода и кто чести не имеет. А соседок наших за версту видно: дворянки. Подумаешь, булочнику задолжали! С каких это пор благородных людей волнуют их долги? Ты, мой друг, поменьше в чужие дела встревай. И в Конвент этот поганый хватит шастать.
– Дядюшка, там судьбы нации решаются! Там человеческая история творится!
– Одна