Керосиновый фонарь. Владимир АлексеевЧитать онлайн книгу.

      Вот Ветеран. Настанет полночь,

      Сиротства мыслей страшный год,

      И на вопрос его: «А помнишь?» —

      Никто не скажет ничего.

      И если выслушать не смогут,

      Из пальцев выскользнув как лёд,

      Он будет прошлой жизнью согнут

      И с тихой горечью умрёт.

      Подобный фреске Микеланджело,

      Лежит старик кристально-чистый

      С хрустально-нежным взором ангела,

      С седой душою сталиниста.

      В пуху волос блеснула лысина

      Сковородой былого ада.

      В ней был стежок короткий выстрела

      Оттуда, из-под Сталинграда…

      Стоп-кран – ненарушимый тормоз,

      Табу, какого крепче нет.

      Проходит сумеречный поезд

      По перегонам прежних лет.

      Сосед – старик, ему не спится,

      Сидит, качает головой.

      Монументальна проводница,

      Что идол степи грозовой.

      Приносит чай, а подстаканник —

      С чернёным сталинским гербом.

      Скользят огни по эстакаде

      Как молот, скрещенный с серпом.

      Такого в будущем не встретишь,

      А здесь двоится много раз

      В её руках винтажный трепет,

      Советских будней китоврас.

      Смотрю в окно – совсем тверёзо,

      Но не пойму, тадам-тада,

      Воспоминание иль грёза

      В столбы вплетает провода?

      Вокруг клубится сумрак древний,

      Но в нём – святые чудеса:

      Не разорённые деревни,

      Не умерщвлённые леса.

      От окон пахнет креозотом.

      Сжимаю докрасна кулак.

      Должно быть там, за горизонтом —

      Жестокий сталинский ГУЛАГ.

      Там под тюремной робой кости

      О кости жалостно стучат,

      Овчарки, потные от злости,

      На скорбных узников рычат,

      Там «майна» слышат вместо «вира»,

      А здесь – совсем без передряг

      Обычный быт, довольно мирный,

      За исключеньем пары драк.

      Смотрю душою ледяною

      В клубящую туманом мглу

      И приникаю пятернёю

      К чуть запотевшему стеклу.

      Как будто мне талон на счастье

      До истеченья суток дан.

      И хочется не возвращаться,

      И хочется рвануть стоп-кран.

      Не век же жить с напором и с нажимом.

      Былая жизнь покажется ошибкой,

      Когда устанешь гнаться за наживой,

      И вдруг поймёшь, что гнался за наживкой.

      Твоя душа была как тёплый дом,

      В котором было проще и уютней.

      Струился дым над золотым огнем,

      И голос твой звучал старинной лютней;

      И так спокойно на твоё чело

      Ложились