Сиротка. В ладонях судьбы. Мари-Бернадетт ДюпюиЧитать онлайн книгу.
о ее теле, о соблазнительных губах, но ночью он мечтал о том, как прикасается к ней, целует…
«Послезавтра мы вытащим Киону из пансиона и все будет кончено, – сказал он себе. – Мама не так уж права: мне пора снова жениться».
Сельвини окинула Эрмину пристальным взглядом, как только та вошла в комнату.
– Вы промокли! – воскликнула она. – Не нужно было выходить без куртки. Этот дождь – предвестник снега.
– О нет, только не сейчас! Мой сосед из Валь-Жальбера утверждает, что октябрь будет солнечным.
С этими словами она снова села в углу у камина, скрестив руки на коленях. Несмотря на свое взволнованное состояние после инцидента на конюшне, ее мысли вновь вернулись к Кионе. «Я ни на секунду не забываю о тебе, моя маленькая сестренка! Надеюсь, послезавтра мы наконец-то будем вместе. И я перестану чувствовать себя слабой и глупой».
Она вздохнула спокойнее, отнеся волнение, охватившее ее при близком контакте с учителем, на счет усталости и нервозности. «Что ты хочешь, моя Киона? Наше сердце иногда играет с нами злую шутку. Позже ты это поймешь. А может, уже знаешь».
Овид, вошедший в это время в дом, застал ее погруженной в свои мысли. Она показалась ему такой красивой, со слегка склоненной головой, большими голубыми глазами, наполненными грустью, что он не смог сдержать вздоха. Мать бросила на него подозрительный взгляд.
– У тебя были какие-то проблемы на конюшне, сынок? – сухо поинтересовалась она.
– Никаких, мама, я просто устал.
– Ужин будет скоро готов. С таким парнем, как ты, нам не выбраться из нужды. Ты тратишь свое время на что угодно, только не на ферму своего отца, которая совсем развалилась. Не знаю, известно ли вам, мадам, но Овид из кожи вон лезет ради индейцев, которым никто не нужен, чтобы напиваться и обирать честных людей. Да, жить стало тяжело. Мой муж Фюльбер обрабатывал наши земли в поте лица. У нас был скот: три коровы и стадо овец. Мои старшие сыновья помогали нам в этом. Мы собирали урожай картофеля, фасоли, гороха, бобовых. А теперь у нас почти ничего не осталось!
– Мама, прошу вас, перестаньте жаловаться. У нас осталось десять овец, и в этом году они принесли ягнят. У нас есть молоко, я делаю сыр.
– Но масла-то у нас нет. А вы, мадам, на что вы живете в отсутствие вашего супруга?
Овид зажег керосиновую лампу и начал расставлять на столе тарелки и приборы. Внезапно Эрмине стало стыдно за свою обеспеченную жизнь и неистощимое богатство ее матери, которая всегда была готова потратиться на комфорт для своих близких.
– У меня есть сбережения, – призналась она тоном, в котором сквозило замешательство. – К тому же я работаю.
– Эрмина – оперная певица, мама, – отрезал Овид. – Это уважаемая профессия, приносящая солидный доход. Вы смущаете ее своими бесконечными расспросами.
Сельвини Лафлер изумленно оглядела гостью с головы до ног. Затем более мягким тоном добавила:
– Оперная певица? А я решила, что вы секретарша. Ну-ка, спойте нам что-нибудь!
Застигнутая врасплох,