Екатерина Чубарова. Татьяна Алексеевна КоршуноваЧитать онлайн книгу.
с жёлтыми деревянными стенами и широким фасадом, встречал накрытым столом. Хозяйка Евдокия Николаевна хлопотала, чтобы вкусно попотчевать гостей, раздавала указания горничным. За её взлетающим сахарным2 платьем бегал карапуз Костя – младшенький. Звенели графины, пахло закусками: солёными грибами, говяжьим языком, икрой, заливной осетриной.
В дальней половине гостиной вели разговор гувернёры, приглядывая за подопечными. Чубаровы в тот день привезли старика француза месье Шапелье за гувернантку, она болела корью. Уж как он хвалился перед мадемуазель Рене, наставницей Веры Ильиной!
– Vous ne pouvez pas imaginer à quel point Mademoiselle Catherine est intelligente! Sciences naturelles, arithmétique… Tout est facile pour elle, ses capacités d'apprentissages sont juste incroyables! En revanche, nos cours de musique et de danse se passent avec difficulté.3
– Pour nous, c'est tout le contraire, – отвечала мадемуазель, – tout est à merveille avec la musique et la danse, mais pour d'autres matières Mademoiselle Vera est paresseuse. Apparemment, elle les trouve ennuyeuses. Franchement, c’est la première fois que j'entends qu'une fille aimе tellement les mathématiques!4
– Пожалуйте, пожалуйте к столу! – генерал Сергей Степанович Ильин встречал Чубаровых у порога. – Усаживайтесь сюда, Александра Павловна! А вы, Екатерина Ивановна, рядышком!
Среди всеобщего весёлого воркования ротмистр Чубаров больше молчал, чем говорил. Сказывалась контузия в войну со шведами семнадцать лет тому назад. С тех пор как ушёл в отставку, бороду он брил – усы же казачьи, породистые, остались. Ходил он после войны по-медвежьи – зато орден Святого Георгия на груди всякого встречного призывал кланяться.
А Сергей Степанович с хозяйкой суетились, рассаживали гостей. С крыльца слышалась брань слуги: любопытные детские рожицы заглядывали в окна, искали среди гостей барышню Чубарову.
– Месье Шапелье, мадемуазель Рене, пожалуйте и вы к столу, и вы, мадемуазель Дюпон, – обратился Сергей Степанович к французам. – Откушайте и вы с нами, милости просим, régalez-vous5!
– Merci! Merci beaucoup!6 – застенчиво улыбались гувернёры и скромно подходили к крайним стульям.
Уставленный угощениями стол загудел от разговоров, послышался звон рюмок. Гости подняли тост за щедрого хозяина, на днях получившего чин генерала.
– Ну вот, послужу ещё немного и в отставку! Пора и отдыхать! – Сергей Степанович глотнул из рюмочки наливку, красуясь генеральским нагрудным знаком и золотым эполетом на левом плече. – Вот и сын уж через три года прапорщиком будет!
Все взглянули на Сашу. Он сидел в детском конце стола – в кадетском тёмно-зелёном мундире, как у взрослого офицера. Щёки у него зарумянились…
Ещё прошлым летом голос у него ломался – а в тот год обрёл чистоту и командирскую силу. И ростом он вытянулся, и прямые плечи стали манить девчоночьи взгляды немальчишеской ширью. А Екатерина из угловатого худого «синеденья», как прозвала её родная мать, превращалась в нежную «розочку» – так и нарекут её крепостные подружки. И опускала ресницы, боясь встречаться с его весёлыми голубыми глазами. А он поправлял рукой волну русых волос, приближаясь к ней, и тайком ловил взглядом волнительное трепыхание сборки платья на припухшей груди:
оттенок белого цвета с лёгкой голубизной.
Вы представить не можете, насколько мадемуазель Катрин умна! Естествознание, арифметика… И так всё легко ей даётся, просто невероятные способности к учению! Только вот уроки музыки и танцев у нас проходят с трудом.
А у нас наоборот, и музыка, и танцы – всё великолепно. А в остальных науках мадемуазель Вера ленится. Видимо, считает их скучными. Признаться, я впервые слышу, чтобы девочка так любила математику!
угощайтесь.
Премного благодарим!