Последний Иерусалимский дневник. Игорь ГуберманЧитать онлайн книгу.

      Увы, всему положен финиш,

      и молча принял я, не плача,

      что ничего уже не вынешь,

      когда наметилась удача.

      Весьма простая держит нить

      всех тех, кто с нами хороводится:

      нельзя еврея полюбить,

      но уважать его – приходится.

      Мы уходим, как листья осенние

      опадают на землю послушливо,

      только вера, что есть воскресение,

      облегчает нам боль малодушия.

      За все земные злодеяния,

      хотя порой они ужасны —

      увы, не будет воздаяния,

      и все мечтания напрасны.

      Мир переполнен злом и подлостью,

      враньё течёт со всех сторон;

      я только в том уверен полностью,

      что доживу до похорон.

      Увы, увы, но счастье власти —

      такая хворость бесподобная,

      что в мире нету жарче страсти,

      чем жажда власти низкопробная.

      Мне часто кажется, что хватит

      стихи высиживать, как курица,

      но рифма – кстати и некстати

      опять мешает образумиться.

      Если баба достаточно женственна,

      и к тому же уживчивый нрав,

      то и ругань у бабы божественна,

      а мужик виноват и неправ.

      Ушли великие поэты,

      где к Богу ближе,

      однако я их силуэты

      всё время вижу.

      Ветры времени сдувают нас, как пыль,

      унося её в пространства запредельные,

      остаются как сомнительная быль

      наши образы, скупые и поддельные.

      Меня обманывали часто.

      Жулью простительны грехи,

      поскольку есть такая каста —

      не дураки, но лопухи.

      Теперь я мало озабочен —

      и мне признать не стыдно это, —

      что время в мире близко к ночи,

      и нету признаков рассвета.

      Желание писать несу, как гирю,

      по счастью, есть коллеги по перу:

      то мысли украду, то рифму стырю,

      то строчку целиком легко сопру.

      По жизни я вполне ещё бреду,

      держа свою зажжённую свечу;

      стишки я сочиняю на ходу,

      поэтому всё время бормочу.

      Я