Божественная комедия. Чистилище. Данте АлигьериЧитать онлайн книгу.
дух упомянул: запрет
Сообществу? И я спросил, что думал.[571]
46. И он на то: – Познав, в чем высший вред
Его греха, он этим нас желает[572]
Предостеречь от горших слез и бед.
49. Пока в вас душу только то прельщает,[573]
Что обществом дробится вновь и вновь, —
Как мех, в вас зависть вздохи вызывает.[574]
52. Но если б к миру высшему любовь[575]
Всегда горе влекла желанье ваше, —
Вам этот страх не мог бы портить кровь,
55. И чем вас больше там зовущих «наше»,
Тем больше каждому дается благ,
И тем сильней горит любовь в той чаше.[576]
58. – Во мне мой глад не только не иссяк,
Но стал, – я рек, – сильней, чем был дотоле,
И ум объял сомненья больший мрак.
61. Как может быть, что благо, чем в нем боле
Владетелей, сильней их богатит,
Чем если бы далось немногим в доли?
64. И он: – За то, что лишь земное зрит
Рассудок твой, извлек ты мысль незрелу,
Что будто здесь свет правды мраком скрыт.[577]
67. Но Благо то, – Ему же нет пределу,[578]
Ни имени, – к любви так точно льнет,
Как солнца луч к светящемуся телу.[579]
70. В ком больший жар, тот больше обретет,
Так что чем шире в ком любовь, – в заслугу
Над тем сильней и светлый луч растет.[580]
73. Чем больше душ к тому стремятся кругу,[581]
Тем боле там любви, и тем сильней
Льют жар любви, как зеркала друг другу.[582]
76. Но коль твой глад не стих с моих речей, —
Жди Беатриче, и в небесном взоре
У ней прочтешь ответ на все полней.[583]
79. Заботься же, чтоб зажили здесь вскоре,
Как эти две, все прочие пять ран,
Что закрываются чрез скорбь и горе.[584]
82. Сказать желая: – Ты во мне туман
Рассеял… – смолк я, видя в то мгновенье.
Что мы вошли в круг новый чудных стран.[585]
85. И, мнилось, там я в некоем виденье[586]
Восхищен был экстазом, как певец.
И вижу храм и в нем людей стеченье.
88. И входит в храм Жена и, как венец
Всех матерей, вещает кротко: – Чадо!
Что сделал с нами Ты? Вот Твой отец
91. И я с великой скорбию средь града
Тебя искали. – И лишь смолкнул глас,[587]
Как все, что зрел я, скрылось вмиг от взгляда.
94. Потом я зрел другую, что из глаз
Струила дождь, какой родит досада
За оскорбленную гордыню в нас.
97. И говорит: – Коль ты владыка града,
За имя чье шел спор между богов,[588]
Отколь блеснула всех наук отрада,
100. О Пизистрат! пролей злодея кровь,
Кто смел обнять дочь нашу без боязни!
И,
Восклицание романьёла Гвидо дель Дука (Чистилища XIV, 81):
«Справедливые души очищающихся желают, чтобы живущие на свете не впали в тот же грех, в который они впали при жизни и горестные последствия которого испытывают теперь в чистилище». Скартаццини.
«Дивно прекрасное место вплоть до стиха 75; оно так ясно, что, несмотря на всю глубину свою, почти не нуждается в комментарии». Флейдерер.
«Зависть вас разжигает, и жар ее заставляет вас вздыхать, – вздыхать в той, а еще более в этой жизни. Как кузнечный мех раздувает огонь, так зависть разжигает сердце человека, пожирая его пылом своим». Скартаццини.
Т. е. к высшим благам, жилище которых в эмпирее, – вы высочайшей из всех сфер небесных. «Ищите горного, где Христос сидит одесную Бога». Посл. к Колос. III, 1. «Если бы любовь к нетленному и небесному направляла ваши желания к небу, вы не ощущали бы в сердце опасения, что богатство и наслаждение у других уменьшит ваше собственное наслаждение». Скартаццини.
Т. е. чем большее число наслаждающихся в небе одним и тем же благом, тем более наслаждается там каждый в отдельности. «Nullo enim modo flt minor, accedente sed permanente consorte, possessio bonitatis; imo possessio bonitatis tanto fit minor quanto concordior eam individua sociorum possidet charitas». Блаж. Августин. De civ. Dei 1. XV, с. 15. – «Той чаше» (в подлиннике: in quel chiostro, в том монастыре), т. e. на небе.
«Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием, и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, a o нем судить никто не может». I посл. к Корине. II, 14, 15. – Потому-то, говорит Виргилий, ты извлекаешь только мрак из совершенно ясных слов моих.
Неизреченное, бесконечное благо – сам Бог.
«Как луч солнца тем ярче освещает тело, чем оно само по себе чище и более блестяще, так и высочайшее благо тем более сообщается, чем более оно находит к тому восприимчивости». Филалет. – Эту мысль Данте еще подробнее развивает в своем Convivio. В переводе К. Витте lucido corpo заменено словами lichte Körper, и в комментарии к этому месту переводчик говорит: «прозрачное тело вполне принимает в себя солнечный луч и, соответственно тому, солнечный луч направляется к нему к полной мере».
Сличи Рая XIV, 40.
В подлиннике: E quanta gente più lassù s'intende, в древнейших кодексах – s'attende, в немногих – s'incende; в большинстве, впрочем, первое, как и в лучших изданиях. Intendersi – старинное выражение, то же, что innumorarsi. К. Витте перевел этот стих: «Je mehr der Herzen droben sich begegnen», Лонгфелло – «And the more people thitherward aspire». Терцина вынудила меня держаться этой, менее принятой, редакции подлинника.
Чем более праведные души познают друг друга, тем более они и любят друг друга, так что не только непосредственное истечение к ним вечной любви, но и последующее отражение ее от одной к другой увеличивают их любовь, a с нею и их взаимное блаженство. Филалет. – Бенвенуто Рамбалди. – Джиоберти.
«Только на небе чрез созерцание Бога (Беатриче) впервые уяснится вполне разница между земными благами, уменьшающимися от совместного обладания ими, и благами небесными, которые обогащают тем более, чем более делят их между собою». Флейдерег.
Т. е. остальные пять
Путники восходили до сих пор вверх (со стиха 35); теперь они опять идут по ровной поверхности следующего карниза, где наказывается гнев, и где они встречают (стих 142) густой дым.
«Эти видения имеют то же значение, как и пластические изображения в круге высокомерных и голоса в круге завистливых. Они здесь служат как бы подготовлением к очищению наказуемого здесь греха – гневливости, именно служат тем, что напоминают о противоположной гневу добродетели – кротости. Так как круг этот, как увидим ниже, наполнен непроницаемою тьмою от дыма, то было бы невозможным представить примеры кротости другим каким-нибудь видимым образом; являясь же в виде сновидений, или грез, они тем самым указывают на исступленное, сходное со сном, состояние, в которое приводить человека грех. Тут Данте опять берет, между прочими, один пример из язычества для выражения христианской добродетели, ибо все дело тут в том, чтобы воплотить свою мысль. То же и в Чистилища XII, 28. – Бриарей.
Ев. от Луки II, 48: «И матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец твой и я с великою скорбью искали Тебя».
Афины. Посейдон (Нептун) и Паллада Афина (Минерва) – оба желали, чтобы Афины были названы их именами. Но афиняне, по приговору женщин, предпочли Афину, принесшую в дар оливковое дерево, почтя этот дар более высоким, чем принесенный Посейдоном дар – лошадь. Овидия Превращения. VI, 70 и след.
106-111. Третье виденье: избиение камнями первомученика Стефана. Деян. VII, 51–60: «…И побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! прими дух мой. И, преклонив колена, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил».