Музыка войны. Ирина ЛазареваЧитать онлайн книгу.
и теперь был уверен, что соседка звонит, чтобы жаловаться, хотя он не представлял, на что, ведь в их квартире стояла сонная, почти совершенная тишина, и он уже готовился дать ей отпор, и губы его даже сжались в сердитую линию.
– Помогите мне, прошу вас! – Без предисловий стала торопливо говорить Зинаида. От волнения звуки выходили не те, и она то и дело говорила с ошибками. – Танечка пропала… не понимаю, что делать… руки трясутся, сердце так бешено стучит, что совсем плохо голове… надо же что-то сделать, предпринять, а что, не знаю… Подскажите, прошу вас. – Тонкой рукой с сухой кожей она быстро вытерла набегающие слезы, а большие глаза по-прежнему неотступно следили за каждым мускулом на лице Парфена.
– Погодите… Я ведь только сегодня ее видел.
– Видели! – Выдохнула Зинаида, лицо ее засветилось надеждой. – Когда?
– Мы вместе выходили из подъезда утром.
Зинаида потемнела от разочарования.
– Утром и я ее видела, она ушла еще до меня.
– А что ее преподаватели? Что сокурсники? Она, должно быть, в гостях у подруги или… друга? У студентов так часто бывает, какая-нибудь вечеринка, и все, забыли позвонить родным.
– Но я-то ей звоню почти весь день! Почему телефон отключен? Если бы загуляла, так хоть соврала бы, что у подруги.
Парфен замолчал, но он не сводил глаз с лица женщины. Сонный ум его невероятно медленно пробуждался, словно прорываясь сквозь бесчисленные слои пелены, и одновременно какой-то внутренний голос твердил, что он предлагал соседке самые незамысловатые решения, потому что устал, потому что хотел спать, потому что в спальне его ждала недовольная поздним звонком жена, а в другой комнате могли проснуться и начать плакать совсем еще маленькие дети. Но ведь Зинаида не побеспокоила бы его среди ночи, будь все столь просто.
– Телефон отключен… – Пробормотал наконец Парфен. – Это действительно странно.
– Я звонила всем ее подругам, сегодня, оказывается, Таня и не была на лекциях.
– А куда же она ушла утром?
– На майдан. Вместе с сокурсницей она там должна была весь день провести. Я ведь не следила за каждым ее шагом, понимаете? Она, оказывается, ни слова мне не говоря, часто отправлялась на Крещатики. Но другая девочка уже давно с родителями и притом говорит, что Таня так и не появилась на майдане. Вы понимаете, что это очень странно?
– Да, это не просто странно… это нехорошо, очень нехорошо.
И вдруг в то самое мгновение, что он произнес последнее слово, образ незнакомца с нацистской татуировкой, столь резкий и явственный, болезненный почти, вспыхнул перед глазами, и Парфен ощутил, как все в нем онемело от отвратительной и убийственной догадки. В мозгу стали быстро вращаться, все ускоряясь, шестеренки, он лихорадочно соображал.
– Сейчас, сейчас, Зинаида, нужно действовать, нельзя просто так сидеть и ждать, вы правы. Одевайтесь, я сейчас тоже соберусь. Поедемте первым делом в милицию!
– И вы поедете…