Станция «Колхида» закрыта на карантин. Анна МезенцеваЧитать онлайн книгу.
и не смогу танцевать в вечернем парке, украшенном воздушными шарами и лентами из гофрированной бумаги. Отпуск отца в последний момент перенесли с августа на июнь. Раз поездка отменилась, можно повеселиться… Хотя, какое уж тут веселье? Родные с удовольствием от меня избавились, парень бросил в опасности, а лучшая подруга возненавидела за спасение жизни ценой дурацкого парика…
Я даже не стала включать смартфон, чтобы проверить сообщения в соцсетях. Ну их всех на фиг. Вместо этого потянулась, сцепив руки в замок и сделав несколько глубоких наклонов, и поплелась в ванную умываться. По-прежнему без света – за три года я выучила все повороты, косяки и коварные препятствия в виде пуфа и комода. Роботы-уборщики шуршали особенно громко, да ещё с неприятным липким причмокиванием. Наверное, сражались с приклеенной к стене жевательной резинкой. В прихожей белел бесформенный куль. Я подумала: «Сумку забыли. Так им и надо».
– Они растут.
Я подпрыгнула на месте, стукнувшись плечом об угол шкафа.
– Мистер, свет!
Это была не сумка. Возле дверей на корточках сидела Настя, одетая в пижаму с капюшоном. Заметно отёкшее лицо покрывал слой белой пудры, такой толстый, что со скул и подбородка отваливались неопрятные хлопья. Губы были накрашены тёмно-синей помадой, смазанной в уголках.
Бывшая подруга смотрела на меня, по-птичьи склонив голову на бок. Странные чавкающие звуки тоже издавала она – влажные от слюны губы непрерывно шевелились, то складываясь трубочкой, то растягиваясь в линию.
– Ты чего тут делаешь? – растерявшись, спросила я. А про себя подумала, говорить или нет, что макияж получился неудачным? Настя всегда болезненно реагировала на критику, строчила обиженные посты, спрашивала у подписчиков совета…
– Смотри, они растут.
Подруга широко разинула рот, так что я разглядела не только зубы и обмётанный простудным налётом язык, но и тёмный провал гортани. Синяя помада непонятным образом окрасила дёсны, а в щелях между зубов скопилась то ли подсохшая кровь, то ли остатки еды.
– Мать честная… Да тебе надо к вра… – я не договорила, внезапно поперхнувшись: подруга откинула капюшон.
Вчера я действовала в спешке, как попало кромсая пряди строительными ножницами. Но это не объясняло того, как выглядел череп теперь. Настя практически облысела. К шелушащейся, воспалённой коже липли редкие волоски. На проплешинах между ними вздувались волдыри. Она обожглась? Или её покусали насекомые, сбежавшие от коллекционера-оригинала? Жил у нас один, разводил пауков. На моих глазах волдырь на макушке лопнул и осел, выпустив жидкость, похожую на сукровицу. А из раны…
Меня вырвало желчью. Неудержимо, фонтаном, забрызгав и пол, и мои босые ноги, и пижаму подруги. Вчера я не обедала и не ужинала, а потому с последними каплями рвоты накатила безудержная слабость. Колени подкосились, и я не упала только потому, что успела ухватиться за шкаф. После чего ткнулась в дверцу лбом, закрыла глаза и попыталась продышаться,