Клёкот из глубин. Сергей МосквичевЧитать онлайн книгу.
между остальными прохаживались два охранника, увидев старосту, они перестали награждать своим вниманием группу лагмана и менестрелей.
Эидис выглядела совсем плохо. Со слов Фроуда, ей дали сухую одежду вчера, но девушка так и не отошла от ужасного морозного побледнения.
«Не спала, и полна нескрываемого страха, – Готтфрид вглядывался в глаза обвиняемой, дрожащие блёклыми льдинками над тёмными кругами. – Только вот страх чего это, суда или недалёкого прошлого?»
– Ты ударила брата по голове, это так? – лагман Бек говорил беспристрастно, как и всегда. Он заметил краем глаза, как староста Фроуд помотал головой, как Филип и Роуз склонили головы на бок.
«Что это ещё за поведение?» – только люди Готтфрида вели себя сдержано да охранники, которые олицетворяли эталон беспристрастности. Лагман Бек обернулся к своим напросившимся понятым:
– Не заставляйте меня забирать свои слова назад и просить вас всех уйти.
У каждого из троицы была своя реакция на слова лагмана, но ему было плевать. Он не собирался разбираться в эмоциях непричастных к делу.
Эидис долго молчала, дав время своему судье и его понятым для случившейся бессмысленной переглядки. Если бы не опыт, Готтфрид подумал бы, что молчание её нарочно. Голос Эидис прозвучал спокойно, с долей смирения:
– Верно.
– Тебе есть, что сказать в своё оправдание?
– Нет, – после такого ответа менестрели не сдержали слово и разразились междометиями, Готтфрид жестом успокоил музыкантов, но тогда вступил Фроуд:
– Эидис, тебя повесят или изгонят за убийство брата, и я не знаю, что будет худшим исходом. Ты молчишь о том, что рассказывала вчера на берегу, потому что солгала тогда или давеча разуверилась?
– Я знаю, что Адду считают сумасшедшей, и Бранку Урссон поджидает дикое безумие, – Эидис помедлила. – И всех вас. Лучше я умру, последовав за Киланом. Вотан и Зиу знают, что я не виновна, а значит, встречусь с братом, как и заслуживаю.
– Зиу ведёт меня! – Готтфрид повысил голос. – Он направит мой глас согласно тому, как думает о тебе. И полагаю, он не будет милосерден.
– Как не будут милосердны остальные боги к Вам.
Готтфрид усмехнулся:
– Всё ясно. Кто следующий, староста?
Фроуд не успел ответить, как свой неудержимый язычок пустил в пляс Филип:
– Что с ней будет? Мне, например, ничего непонятно! Были страсти-мордасти, нет? Не нужно спросить, когда и как она брата по башке ударила?
Готтфрид с большим трудом сдержался, чтобы своим ёмким ответом не заткнуть выскочку, увидел, как клерк Арчи и даже страж посмотрели на него, но вслух произнёс деликатное:
– Будет тинг, господин певец. Как и должно в таких случаях.
Староста проводил к следующей клетке, в которой свернулась калачиком на низком лежаке под шкурами старушка:
– Брундге. Она обвиняется Бранкой Урссон в ведовстве и убийстве детей.
Готтфрид вспомнил