Турецкие войны России. Царская армия и балканские народы в XIX столетии. Виктор ТакиЧитать онлайн книгу.
о своих хозяйствах и предоставлять русским войскам продовольствие и фураж, которые им были необходимы80. Вступление русской армии в Дунайскую Болгарию в конце весны 1810 года сопровождалось лишь обращением Софрония Врачанского к болгарскому населению, в котором архиепископ сообщал своим соотечественникам о грядущем спасении и призывал их не бояться русских войск и не относиться к ним как к чужеземцам81.
Хотя болгарских христиан целенаправленно не призывали к восстанию по приближении русских войск, они в ряде случаев брались за оружие и обращали его против мусульман. Так произошло, например, в деревне Арнаут-киой неподалеку от Разграда. В ответ на благодарственное обращение болгарских старейшин этого селения Н. Ф. Каменский объявил, что отныне они «навечно свободны» и что, даже если их селение останется под властью османов, они могут переселиться на левый берег Дуная, где «плодородные земли вас ждут, и братская нация (т. е. валахи. – В. Т.) открывает вам объятия»82. С точки зрения русского командования, целью вооружения болгарского населения была их самозащита. Однако на практике болгары присоединялись к русским отрядам в операциях местного значения, таких, например, как захват Джумлы, или для борьбы с турецкими партизанами. Последние представляли собой значительную проблему для коммуникаций русской армии, о чем свидетельствует, в частности, переписка по поводу вырубки леса вдоль узких дорог, проходивших через Делиорманский лес. Партии по 500–700 болгар, мобилизованных с этой целью, работали под прикрытием русских отрядов. Российские военные начальники также брали в заложники мусульманских детей, для того чтобы заставить их родителей отказаться от поддержки турецких партизан83.
Для того чтобы лишить османскую армию возможности пополнять свои запасы продовольствия и фуража, российские войска сжигали деревни в местах боевых действий и переселяли их жителей в тыл. И эта практика восходит к войне 1768–1774 годов, когда в конце 1769 года авангардный отряд Х. Ф. фон Штоффельна сжег 400 деревень в окрестностях османских крепостей Брэила и Джурджу, расположенных на северном берегу Дуная на бывших территориях валашского княжества, которые были отчуждены в так называемые райи, находившиеся под прямым управлением крепостных начальников84. В ответ на запрос Г. Г. Орлова и Екатерины II, обеспокоенных дурной славой, которую такие действия могли составить России в Европе, Румянцев признал, что сожжение селений «есть обычай воюющих варваров, а не Европейцев». При этом российский главнокомандующий утверждал, что война против османов имеет в себе «иные меры и иной образ, как во брани в других частях Европы». Выгоды сохранения селений не были очевидны в ходе боевых действий против османов, потому что «неприятель, ежели не успеет со всеми пожитками убраться, то сам оные истребляет, чтобы нам ничего не осталось». Если же сохранять селения, «то должно в опасности быть, чтобы оные не заразил неприятель, не знающий человечества,
Багратион – Исаеву. 18 февраля 1810 г. // Генерал Багратион. С. 104.
Цит. по:
РГВИА. Ф. ВУА. Д. 14209. Оп. 5 (165). Л. 14. Переписка с 18 июня по 12 июля. «Вырубка леса по дороге между Силистрией и Шумлой и очищение ее от кирджалей. Наряд для вырубки леса и покоса травы на правом берегу Дуная рабочих из обывателей Болгар, продовольствие их. Наряд воинских команд для прикрытия рабочих от нападения турок. Наблюдение за поселенными турецкими обывателями и взятие у них детей в качестве заложников».
Термин «райя» использовался для обозначения податного населения Османской империи, которое противопоставлялось избавленному от налогов военному населению («аскери» или «кюл»). Однако в Валахии и Молдавии этот термин (raia, мн. ч. raiale) приобрел территориальное значение и стал применяться в отношении местностей вокруг османских крепостей, расположенных на Дунае и Днестре, которые были изъяты из-под юрисдикции господарей и находились под непосредственным контролем начальников крепостей.