Ветер знает мое имя. Исабель АльендеЧитать онлайн книгу.
говорить. Чтобы разобрать, что шепчет раненый, Штайнеру пришлось приникнуть ухом к самым его губам.
– Ракель…
– Ш-ш-ш, Руди, не говори ничего. С твоей семьей все в порядке. Отдыхай, ты в больнице, в безопасности, – отвечал Штайнер. От усталости и волнения на глазах у него выступили слезы.
Следующие несколько часов он провел рядом с другом, усевшись на полу в изножье носилок, клюя носом и слушая, как тот стонет и мечется в бреду. Пару раз к ним подходила медсестра, удостовериться, что пациент еще дышит, но не пыталась установить его личность и не интересовалась, что здесь делает, сидя на полу, посторонний человек. Бросив взгляд на повязку со свастикой, девушка не задавала вопросов. С восходом солнца Петер Штайнер не без труда поднялся на ноги: ломило все тело и пить хотелось, как верблюду в пустыне.
– Пойду сообщу Ракели, что я тебя нашел. Потом вернусь и останусь с тобой, пока тебя не выпишут, – сказал он другу, но не получил никакого ответа.
Дома его ждала жена – она этой ночью тоже не ложилась и не отходила от приемника: по радио сообщали, что беспорядки устроили евреи. Прихлебывая крепчайший кофе с бренди, Петер поведал ей правду. Помывшись и надев чистую рубашку, он отправился в дом Адлеров. По дороге Штайнер видел, как наводящие страх коричневые рубашки надзирают за женщинами, которые, стоя на коленях, оттирают пятна краски и крови с мостовой, а кучки зевак глазеют и насмехаются. Он узнал госпожу Розенберг, постоянную клиентку его аптеки. Петер едва стерпел, чтобы не вмешаться, но нужно было срочно поговорить с Ракель, и он проскользнул мимо, стараясь не привлекать к себе внимания.
Окна в подъезде были разбиты, на стенах намалеваны свастики, но надписи уже счищали, и рабочие делали замеры, чтобы заменить стекла. Поднимаясь по лестнице, Штайнер заметил, что дверь в квартиру напротив Адлеров выбита и болтается на одной петле; заглянув туда, он понял, что и соседи тоже не избежали погрома. В двадцатой квартире на третьем этаже его встретил Теобальд Фолькер, свежевыбритый, с мокрыми волосами, облаченный в мундир с полным комплектом медалей.
– Я должен поговорить с госпожой Адлер, – сказал Штайнер.
– Боюсь, это невозможно, – отвечал полковник: о том, где находится Ракель, он не собирался рассказывать никому, и меньше всего человеку, который прошлой ночью потрясал нацистским флагом.
– Вы знаете, где она? – настаивал Штайнер.
– Этого я не могу вам сказать.
– Послушайте, сударь… то есть полковник, вы можете мне доверять. Мы знакомы с Рудольфом Адлером двадцать лет, я лучший друг семьи, Самуил мне как сын. Я должен поговорить с Ракель. Ее муж тяжело ранен, он в больнице.
– Я ей передам, но не знаю, что можно сделать в таких обстоятельствах, – стоял на своем ветеран.
– Скажите ей, чтобы она готовилась эмигрировать как можно скорее. Как только мы сможем забрать Рудольфа из больницы, они должны уехать из страны. Многие евреи уже уехали. Рудольф планировал сделать то же самое. После того, что произошло ночью, никто из них не будет