Издательский проект Петра Первого. Илья Копиевский и новые русские книги. Юрий ЗарецкийЧитать онлайн книгу.
потери и в архивных документах о торговле голландских купцов в России, и в исторической литературе оказались безуспешными95. Что же касается неудовлетворительного содержания этих книг («научной легковесности» и «учебной неполноценности»), то при ближайшем рассмотрении эти суждения также оказываются спорными. В подтверждение их Т. А. Быкова приводит два основных довода. Первый – что «Руковедение во Аритметыку» сильно проигрывало в содержательном отношении «Арифметике» Магницкого96. Второй – что известный педагог петровского времени Эрнст Глюк указывал на многочисленные ошибки «Латинской грамматики»97. Безусловно, в обоих случаях речь действительно идет о недостатках. Однако вряд ли они могли стать причиной невостребованности этих книг в России. Как известно, основательный учебник Магницкого был напечатан лишь спустя четыре года после выхода амстердамской «Аритметыки», которая к тому же предназначалась для начального обучения. Оценить же достоинства или недостатки учебника латинской грамматики русские читатели в большинстве своем вообще не могли, поскольку раньше никаких латинских грамматик просто не видели. В отличие, необходимо добавить, от Эрнста Глюка, обучавшегося в Виттенбергском и Лейпцигском университетах.
Впоследствии к мнению о несущественной роли книг Копиевского – Тессинга в процессе становления научного знания в России историки добавили еще один аргумент: европейским знаниям препятствовали православная ортодоксия и общий традиционалистский характер русской культуры. По мнению Макса Окенфусса, эта характерная особенность российского общества и привела к провалу амстердамского издательского проекта Петра98. Однако такой вывод он основывал исключительно на суждениях отдельных церковных писателей, считая, что по их трудам можно судить о русской культуре петровского времени в целом. Между тем новые исследования убедительно показывают, что культура России петровского времени была далеко не однородной и что значительная часть российского общества конца XVII – начала XVIII века охотно принимала европейские научные знания. В частности, Даниэль Уо в качестве одного из примеров ее гетерогенности указал на ученые занятия хлыновского дьячка Семена Попова, «списавшего», кроме прочих, две книги Копиевского99. Об интересе русских людей к европейским научным знаниям свидетельствуют и многочисленные владельческие записи на печатных экземплярах амстердамских учебников, оставленные дворянами, чиновниками, священнослужителями, торговыми людьми, студентами100.
Наконец, еще одно основание для заключения о малоизвестности этих учебников в России основывается на сведениях библиографов XIX–XX веков. Прежде всего, на подсчетах количества их экземпляров в главных библиотеках СССР и на суждениях составителей старых каталогов русской старопечатной книги. Последние обычно добавляли к описаниям изданий Копиевского – Тессинга пометки вроде «книга чрезвычайно
Некоторые из них приводятся в библиографических описаниях амстердамских изданий: