Малахитовая симфония. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
сначала бегала на зарядку. Под первым снегом, по замерзающей траве, по кем-то сделанным отметинам на стволах, тропу указующим. Будущую лыжню, наверно.
Квартира без хозяев, тишина окраины огромного города… Мечта!
…Странные бывают на новом месте сны. Не свои.
Сначала приснились четыре собаки. И беззвучный голос сказал подсознанию: это всадники Апокалипсиса.
Ничто, ничто моих любимых зверей с этим понятием совместить не могло. Разве что четвероногость и масть. Тёмная была масть, сумеречная, и двигались они как-то в ряд… навстречу… все четверо…
А наутро в начале пробежки навстречу кинулась собака.
Никогда не боялась псов, особенно больших. Но знала: бегущих они не любят. Эта – требовательно лаяла. Сперва показалось – агрессивно, что-то охраняя. Невдалеке был какой-то забор. Мы обе остановились.
– Ну, чего? – спросила я. – Хочешь, чтоб я шла в другую сторону?
Она молчала. Но следом из снежной травы выкатился мохнатый шарик.
Сразу поняв, в чём дело, я всё же попыталась ещё бежать. Но шарик не уходил из-под ног, скулил, а мать забегала полукругом вперёд и уже без лая объясняла: «Не убегай! Не убегай».
Нет, она не только что ощенилась – шарик бегал быстро. Просто их тут бросили – может быть, вечером, накануне.
Я повернула обратно. Уже не бегом. Это же моя дочь и я, вспыхнуло в башке. Только наоборот. Мы тоже остались одни два года назад – я и мой полувзрослый щенок. Только это она лаяла и требовала, а я, какой бы ни была прежде – путалась под ногами добрых людей и скулила…
А всё, что могу сейчас, – это вывести их к людям.
Вывела. Шарик перекатился через дорогу вслед за мамой, оба вслед за мной прибежали к магазину. Сунувшись к витрине, лихорадочно ища подходящее, я нашла только краковскую колбасу – деликатес детства… Но когда выскочила, их уже не было.
Они пошли метаться дальше. А я к себе.
…Судьба, она везде находит нас. Можно пробовать бороться, можно смириться… договориться… каким способом можно договориться с судьбой?
Ладно, не буду бегать. Буду ходить. По другому лесу, другой дороге. И пошла. Далеко пошла и причину нашла – в аптеку другого района – потому что уже заболевала.
…На подворье ближнего института паслись четыре пса.
Те, из сна.
Ну не бывает же четырёх псовых близнецов. Но эти все были как один. И не являли собой никакой агрессии, просто сидели порознь, как на картине Николая Грицюка, сибирского Шагала, покончившего с собой четверть века назад. У него тоже на полотнах сидели вот такие обособленные фигуры – а уж псы или кто – надо ли понимать?
…Мы все какие-то гибриды. Закон ли генетики, предпочтения… Ни географией, ни мастью, ни национальным самосознанием не объяснишь. И не до объяснений уже. Выжить бы. Если хочется.
Ладно, подумаешь – четыре пса. Два у ворот и два во дворе. Мирных пса с чёрной мастью и белой грудью. Вроде любимых моих лаек, но крупней и спокойней. Забыть обо всём, идти и идти, по дороге сквозь сосны.
Я вернулась часа через два. Вышла из лифта и остановилась.
По площадке шли кровавые