Малахитовая симфония. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
это вы не знакомы?
…Наша экспедиционная диаспора распространена в стольких городах. Но из этого была только Наталья. Урывками я о ней слышала: что была автокатастрофа, что собрала себя по частям и вообще – личность.
Ну – надо повидать. С таким это связано прошлым! Было потом многое: горы, сплавы по бешеным рекам – но главным была тайга. И кто там, в моей тайге, был – это больше чем родня. Как аксиома, и ни разу ошибки – приезжаешь, приходишь – как домой.
К Наталье и ехала вот с этим. Через весь город, через мутный снег, от болезни ещё не очухавшись.
Она по телефону: обязательно с ночёвкой. Вообще ко мне переезжай. Только у меня пёс… – Что ли кусается? – Нет… но… лезет. – Ну, это ладно.
И, до вожделенного душевного пристанища добравшись, узрела я такую картину.
Хозяйка квартиры не очень напоминала светлую личность, всё преодолевшую. Беспокойные глаза… пропитанный никотином воздух… обшарпанные стены… символическая закуска… две кошки… два странных гостя… ну, и пёс.
Пёс беспрерывно лаял. И лез.
Лез ко всем. Лез к единственному мужчине-гостю (самому, похоже, нормальному в этой среде) – с явно сексуальными намерениями лез. Лез к другой гостье, округло расплывшейся даме – (она почему-то всё время переходила на французский, с изумительным произношением) – умудрялся лезть меж нею и столом.
Я не могла долго понять: если она этот французский преподаёт, почему не может отвлечься от профессии на время пьянки?
Точно, она его преподавала. А когда-то была туристкой и на байдарках ходила – значит, тогда в байдарку ещё входила и французского не знала (но мысли эти нехорошие пришли потом, а в тот момент я готова ещё была любить и вечер этот, и хозяйку, и даму, и пса).
Оказалось: в те ещё времена скромный мужик на даму эту имел виды. И ввиду «тогда» и «теперь» она что-нибудь хотела восстановить.
После их долгого уединенья в задней комнате мужик резко убежал. А пёс лаял и лаял, лез и лез и замолкал только, если я его обнимала левой рукой и совала в пасть какую-то пищу. Пока он стоял и молчал, только и можно было поговорить, но недолго.
– Его щенком от садиста забрали, мне отдали, – объясняла хозяйка, – я с ним несколько лет покусанная ходила, никого в дом позвать не могла… уж вы резких движений не делайте…
Толстую «француженку» я просила петь старые туристские песни и русские романсы, благо слух и голос были. Хотелось перекрыть её раздражённую агрессивность ко всему, сохранить равновесие в этом явном дурдоме… Что удавалось, и долго. Но болезнь и усталость брали своё. Кошки паслись на столе… какая-то птица верещала из клетки… хозяйка сама была сплошное резкое движение… а когда ушла «француженка» и один из стрессов вроде бы исчез, пёс залаял уже из-под моей руки.
И тогда я залаяла тоже.
Он тяпнул меня сразу, подряд – за левую щёку и правую руку.
…Кого чему учит жизнь? В основном никого ничему. Меня моя жизнь научила только одному – железному спокойствию в непредсказуемые моменты.
Не