Под сенью чайного листа. Лиза СиЧитать онлайн книгу.
учили, то разве у близнецов, родившихся у Дэцзя, не было души? Если бог создал дерево, которое олицетворяет каждого акха, то в мире духов сейчас рухнули целых два дерева? Разве мы не должны слышать эхо этого падения, крики птиц, вой испуганных обезьян?
Когда А-ма наконец поднимает руку, я чувствую такую легкость, что, возможно, смогу взлететь к потолку, прямо сквозь солому, и устремиться к звездам.
Она заглядывает в корзину, достает отрез ткани и протягивает Цыдо. Он молча разматывает ткань, кладет младенцев рядом и заворачивает в рулон. Откуда он знает, что делать? Откуда?!
– Цыдо, следи за выражением лица! – требует А-ма. – Когда выйдешь на улицу, ты должен показать соседям, как ты зол и разгневан на духов, которые позволили ужасному проклятию поразить тебя и твою семью. Таков обычай. Тебе станет легче, если ты будешь соблюдать его.
Цыдо грубо вытирает слезы тыльной стороной ладоней. Затем он кивает жене, засовывает кулек под мышку и уходит.
– Проследи за ним, – приказывает А-ма. Потом она добавляет: – На этот раз сделай все правильно.
Я понимаю, что А-ма все еще разочарована, что я пыталась остановить Цыдо.
– А еще проконтролируй, чтобы кто-нибудь его встретил. Его нужно проводить в лес.
Я спешу к двери. Дождь льет – это водопад небесных слез. Два старейшины стоят в грязи у подножия ступеней.
Цыдо уже не тот парень с разбитым сердцем, что только что находился с нами в покоях молодоженов. Он спускается по ступенькам, расправив плечи и выпятив грудь. Дойдя до мужчин, он гневно жестикулирует свободной рукой. Его слова не долетают до меня сквозь дождь. Старейшины становятся по обе стороны от него, чтобы вывести его из деревни.
В комнате теперь так тихо. Дэцзя беззвучно плачет, ее слезы капают на родильный коврик, но ее страдания еще не закончились. Из того места, где из ее тела вышли младенцы, сочится кровь. А-ма присыпает это место горстью листьев и грязи, но через мгновение оттуда выходит еще больше красной жидкости. А-ма оглядывает комнату, пока не находит меня взглядом.
– Девочка, беги в дом, – приказывает она. – На верхней полке в женском туалете корзины, принеси третью слева.
Снаружи ливень. Переулок, разделяющий деревню, превратился в грязевой поток. Я не вижу ни одного человека или животного.
Мои невестки отворачиваются и закрывают глаза своим детям, когда я вхожу на женскую половину. Я беру то, что просила А-ма, и рысью несусь обратно. Кожа Дэцзя стала еще бледнее, но она перестала плакать. На полу рядом с ней высится гора пропитанных кровью листьев и грязи. Может, Дэцзя и принесла в наш мир человеческие отбросы, но, если она умрет, это будет настоящей победой злых духов.
А-ма роется в корзине.
– Панцирь панголина, – тихо говорит она.
Не знаю точно, обращается ли она ко мне или к Дэцзя. Не исключаю – эта мысль пугает меня едва ли не больше, чем все произошедшее, – А-ма обращается к духам.
А-ма растирает раковину между ладонями, как бы согревая ее. Затем катает ракушку по животу роженицы.
– Ты