Сашка. Отпуск по ранению. Вячеcлав КондратьевЧитать онлайн книгу.
принять этого он не может. Ведь, что ни говори, бригаду-то почти всю побило… До праздников ли тут, до вечеров ли?
– Успокойся, Саша, успокойся. Не пойду я, – говорила Зина, видя, что у Сашки подрагивают губы, а лицо будто почернело.
– Да, не ходи, Зина, – строго так сказал он. – Понимаешь, нельзя это… Веселиться нельзя, когда все поля в наших! Понимаешь?
– Понимаю, конечно. Не переживай ты. Сейчас уложу тебя на коечку, отдохнешь, поспишь… Хлеба принести тебе? У меня есть немного.
Сашка проглотил слюну, но отказался. Еще не хватало, чтобы он Зину стал объедать. Вот табачку бы… Кончился у него.
– Есть у меня, – радостно сообщила она. – Девчата на сахар меняли, а я оставила пачку…
– Надеялась все же, что вернусь я?
– Не очень, Саша, – как-то серьезно ответила она. – Но все же надеялась. Как без надежды-то?
Изба, к которой подвела его Зина, была большой, на две половины, и в просторной комнате стояло коек двенадцать – с одеялами и простынями! Даже не верилось Сашке, что ляжет он сейчас в настоящую постель.
Встретила их заунывная, тягучая песня, которую не то пел, не то выстанывал сидящий на койке и медленно раскачивающийся из стороны в сторону раненый – одна рука по плечо отнята, другая без кисти. Этот отвоевался вчистую.
Зина откинула одеяло свободной койки, но Сашка запротестовал – куда он такой грязный да на простынь, так пока приляжет. Зина помогла скинуть ватник, и он присел.
– Отдыхайте, раненый. Сейчас принесу что обещала, – сказала она и выскользнула из палаты.
Сашка огляделся, знакомых вроде нет. В их первой роте последнее время все чаще убивало либо ранило тяжело, а здесь все легкораненые – кто в ногу, кто в руку.
– Ну, как там ? – спросил один, раненный в ногу. – Наступать фриц не думает?
– Вроде нет. А там кто его знает.
– А тут паникуют. Кто ходячие, сразу в тыл мотают. А мне вот на костылях далеко не уйти, сижу, жду у моря погоды…
– Кормежка как? – поинтересовался Сашка. Ни раны, ни уколы, ни волнения не забили противно тянущего из нутра ощущения пустоты.
– Не густо. Та же пшенка. Только с хлебушком.
Сашка вздохнул, ладно… Зато в тепле, в сухости и в покое, а со жратвой перетерпеть можно.
Пение безрукого на всех нагоняло тоску, но как ему скажешь? Понимали, мучается человек и от боли, и оттого, куда же ему теперь без двух рук-то? Куда? И собственные ранения казались пустячными, а о том, что ждало их после выздоровления, не задумывались, привыкли на фронте жить часом, а то и минутой.
Сашка прилег, не раздеваясь, – ну, оторву минуток шестьсот! – но сон не приходил.
– А я тут, в санроте, останусь, – сказал он, воображая, как месяц целый, никак не меньше, будет он с Зиной вместе.
– Ну и дурак! – Раненный в ногу погасил чинарик о спинку койки и сплюнул. – Чем дальше в тыл, тем со жратвой лучше. И вообще чем подальше отсюда, тем спокойней… А ежели немец попрет? Прихлопнет запросто. Сам знаешь, сколько народу на передке, раздавит сразу.
– Не раздавит. За Волгой людей много. И танки даже есть.
Вошла