Князь-раб. Том 1: Азъ грѣшный. Александр РодионовЧитать онлайн книгу.
уже было приготовился заняться своим делом, как Гагарин снова заговорил:
– Да ведь все из-за сына, из-за Алешки. Возрос – делу пора обучать. Что он при мне там в Сибири увидит? Наукам бы его каким обучить. Что бы посоветовал? Пошлет его Петр Лексеич навигацкому делу али гамбургскому счету учиться? А может, и по слюзному делу пойдет?
– Выбирай что-нибудь одно. Государь гадать не любит. Да и зачем ты заторопился сына в иные земли посылать? Он женится, а ты его – за море!
– Так ненадолго. Года на два. Подождет молодая жена.
– Да я вижу, свадьба расстраивается?
– Упаси боже! – воскликнул Гагарин, зная, что Макаров дружен с его будущим сватом Шафировым. – К свадьбе дело ладно катится.
Когда дверь за губернатором сибирским закрылась, Макаров подошел к окну и посмотрел Гагарину вслед. Неожиданно тот обернулся, и Макаров удивился перемене в его лице. Только что перед кабинет-секретарем стоял и говорил привычный челобитчик, хоть и высокого званья. И на лице его, опухшем и красном после двух бессонных ночей, проведенных подле чахоточного Меншикова, была написана такая скорбь и забота, что невозможно было Гагарину не посочувствовать. А через несколько минут это уже был кряжистый, прочно ступающий по весенней грязи мужик властного и злого взгляда; ветер взбодрил и расправил его обвислые усы, оголил лоб, взрезанный морщинами. Оглядываясь, Гагарин едко ухмыльнулся чему-то и направился к Неве.
Макаров вернулся к делам и вспомнил: он до прихода Гагарина читал доношение посла из Дании о том, что вскорости морем в Санкт-Петербург прибудет труппа актеров парижской выучки. «Напрасно его величество выписывает из Парижа лицедеев, – подумал Макаров. – Тут и свои имеются. Такой феатр устроить можно… одни сиятельства будут на подмостках».
Матвей Петрович вышел к набережной. На Неве в полуденный час было многолюдно: возчики понукали лошадей, с трудом подворачивая по непролазной грязи к берегу, с телег работный народ сгружал хворост, и тут же артельщики готовили из него фашинник, закрепляя им откос, поднимая берег повыше. Там, где земляная насыпь поднималась над водой выше сажени, на берег мастеровые разгружали прямо с барж каменные глыбы. Доставленные издалека, многопудовые ноздреватые каменья с хрустом утопали в хворостяном ложе, вминаясь в чужеродную, тоже привезенную почву, которой отныне суждено было стать на веки вечные основой столичного берега. Гомона мастеровых и приказчиков не слышно было только у деревянного дома царя – там сход к реке был уже вымощен, и теперь полоса каменной наброски двигалась вниз по береговому урезу, в сторону крепости. Матвею Петровичу захотелось, хотя бы ненадолго, уединиться, но он не пошел к цареву домику, бегло окинул взглядом пустынный противоположный берег, где виднелись приземистые пеньковые амбары, скользнул взглядом в сторону стрелки Васильевского острова – там был едва виден дворец Меншикова, розовым плоским пятном он выделялся над низким серым берегом. «Там и без меня обойдутся», – подумал Гагарин