Ангары. Алексей ПарщиковЧитать онлайн книгу.

амфитеатр, спиной развёрнутый к хору,

лист идёт, как лавина бы – вспять! – вбок – поправка – и в гору.

Выиграй, мой инструмент, кинь на пальцах – очко! – а под углом

иным – те же буквы летят, словно комья земли, и лепится холм,

чуть станина дрожит, и блестят рычажки в капельках масла,

а над ними – не раскрытые видом гребешки душистые смысла,

сам не лёгок я на подъём, больше сил против лени затрачу,

а в машинку заложены кипы полётов и способ движенья прыгучий!

Правь на юг, с изворотом, чтоб цокнули мы языком над Стокгольмом,

уцепившись за клавишу – Ъ – мы оставим первопрестольный

снег. Я обольщён жарой. Север спокоен, как на ботинке узел, —

там глубже он занят собой, чем резче ты дёрнешь морозный усик.

Не в благоденствии дело, но чтоб дух прокормить, соберём травы,

на хуторах плодоносных петляя в окрестностях тёплой Полтавы,

вот я, Господи, весь, вот мой пёс, он бежит моей властью

васильками – Велеса внук – и возвращается – Святой Власий.

Где точка опоры? Не по учебнику помню: галактики контур остист,

где точка опоры? Ушедший в воронку, чем кончится гаснущий свист?

Или перед собой её держит к забору теснящийся пыльный бурунчик,

или на донце сознания носит её трясогузка – прыткий стаканчик?

Но уронится заверть в расцепе с небесной зубчаткой, а птичка

вдоль отмели прыг-скок и ушла… Надо мной ли висит эта точка?

В сравнении с ней элементы восьмого периода – пух, дирижабли,

так тяжела эта точка и неустойчива – лишь время её окружает,

лишь ошмётки вселенной и палочки-души (две-три), прежде чем

утратиться вовсе, край иглы озирают, и – нет глубже ям.

Словно газета, заглавьем читая концовку, вращаясь и рея,

ближе к точке кривляются все, – кто же мог быть смешон перед нею?

От неё отделяются гладкие мелкие камушки – их пустота облизала —

это души оружия, и сразу становится тесно в штабах и казармах.

Обнаружились души оружия, намечаясь в эфире, как только

в лоск притёрлись приклады к ладоням, в идee – обычная галька.

Меж людьми побродила винтовка и знает, что такое удар по улыбке,

застилая полвоздуха, пуля из-под ног извергает булыжник.

Ах, чем палить по мишеням новобранцами ада, лучше пить в одиночку!

Хмельное тело затылком нащупывает самовитую точку.

Она свободней, чем оборванный трос, чертящий на воздухе лепестки,

гуляет – где хочет, и в неё никогда не прицеливаются стрелки.

Это точка опоры галактики – не вершина, а низ блаженства,

от неё и пушка и нож, их морозное совершенство.

Первая пушка была рассчитана на любопытство врага

и число частей её – по числу врагов.

На левом берегу Ворсклы возвели водяные меха,